Оставь меня позади

Моронова К. М.

Он вогнал мой язык в свой рот и укусил его. Я издала резкий стон и заёрзала под ним от боли, прежде чем удовольствие и жар закрутились внутри меня. Моя киска буквально плакала, умоляла, молила. Мне нужно было, чтобы он коснулся меня прямо сейчас.

Кровь окрасила наш поцелуй, и он жадно ловил её, как голодный. Я оторвала свои губы от его и ответила тем же, позволяя зубам впиваться в нежную плоть. Шрам-звёздочка на его шее оказался мягким под моим языком, и он резко дёрнулся от жжения, которое вызвало сжатие моей челюсти.

— Блядь,

Бан, — простонал, крепко схватил меня за волосы и резко оторвал мою голову от своей шеи. Я не ожидала, что он так внезапно меня оттолкнёт: моя челюсть сжалась, и его кожа порвалась. Его дыхание пьянило, пока он тёр шею и смотрел на кровь, стекающую с неё.

— О Боже. Брэдшоу! — Я наклонилась вперёд и обхватила его шею ладонью.

Маниакальный блеск, мелькнувший в его глазах, заставил меня замереть. Глупо — я забыла, что его член всё ещё был наружу. Я практически сидела на нём, наши груди были прижаты друг к другу. Он подхватил мою задницу и достал свой перочинный нож.

— Прижми эту рану, Банни, и не двигайся, если не хочешь получить нож в пизду.

Моё тело застыло, и я не смогла вымолвить ни слова, прежде чем он сделал разрез в промежности моих брюк. Моё тело дрожало, а брови сдвинулись от напряжения, пока я оставалась неподвижной. Глухой смешок вырвался из глубины его груди. — Не волнуйся, я оставил твоё нижнее бельё. Оно тебе понадобится, чтобы удержать мою сперму.

Моя ладонь скользила от его крови, а необходимость удерживать её на месте полностью поглощала моё внимание. Поэтому я лишь пробормотала:

— А что, если я не принимаю противозачаточные?

Он отодвинул мои трусы в сторону и вдавил свой член внутрь меня. Мои штаны туго обтягивали бёдра в этой позе. Я не могла поверить, что он, блять, разрезал мои штаны. Моё лоно мгновенно растянулось вокруг его голого члена. Вторжение сбивало дыхание, и мне пришлось обхватить его шею свободной рукой, чтобы поддерживать другую.

Его улыбка стала зловещей, и он сделал нечто неожиданное.

Пока я практически душила его, пытаясь остановить кровотечение из шеи, он наклонился вперёд, вдавливая ладонями мои бёдра, пока я полностью не села на его член, и сладко поцеловал меня в губы.

Настоящий поцелуй. Тот, что заставляет сердце биться быстрее, а в животе трепетать бабочки.

Глаза Брэдшоу закрылись, и он медленно откинул нас назад, пока его лопатки не упёрлись в койку, а ноги не обрели достаточную опору для глубоких толчков.

— Ты не настолько глупа, чтобы прийти в такое место без противозачаточных, милая, — он вбивался в меня. Звук его тяжёлого дыхания скручивал мои внутренности от удовольствия. Я не стала говорить ему, что он прав. Он и так это знал.

Его длина заполняла меня полностью, растягивая внутренние стенки, пока мои глаза не закатились, а пальцы не разжались на его горле.

Брэдшоу простонал, стараясь быть как можно тише. Я почти забыла, где мы, кто мы. Он заставлял меня забывать обо всём. Я могла быть в комнате с тысячей

кричащих, умирающих людей, и я видела бы только его.

Ненависть и желание не так уж отличаются. И то и другое — это одержимые, всепоглощающие эмоции. Между ними тонкая грань.

И, боже, как легко трахать того, кого ненавидишь.

Проще ощутить прилив адреналина и смятение, которое следует за этим.

— Я трахаю тебя, чтобы показать, кто из нас главный, — ядовито сказал он, но его потемневшие глаза и дрожащая шея выдавали эмоции.

Он выглядел таким же сбитым с толку, как и я.

Потому что это казалось правильным. Две убийственные, отвратительные машины для убийства, причиняющие боль и трахающие друг друга, словно наша плоть больше не могла ничего нам дать. Ничего, кроме этого жестокого акта удовольствия.

Я никогда не чувствовала ничего подобного с Дженкинсом.

Я никогда ни к кому не испытывала таких эмоций.

— Но я сверху, смотрю на тебя сверху, пока ты доставляешь мне удовольствие, как будто я твоя хозяйка, — прошептала я, наши губы соприкоснулись. От жара нашего дыхания мою кожу покалывало.

Глаза Брэдшоу стали холодными. Он крепко сжал мои бёдра и замер внутри меня, мучительно надавливая на шейку матки. Его член пульсировал, и я чувствовала каждое его движение. Я вздрогнула, стараясь сохранить самообладание.

— Значит, ты предпочла бы, чтобы я полностью доминировал над тобой, да? Чёрт, ты больная. — Он обхватил меня одной рукой за спину, другой за задницу, чтобы удержать на месте, пока вставал, всё ещё глубоко находясь во мне. Я простонала от давления, которое мой вес оказывал на шейку матки, и уткнулась лицом в его грудь, чтобы не закричать.

Мои бёдра подрагивали, когда он вёл нас к задней части палатки. Смех гремел в его груди. — Кто кого теперь ублажает? Не переживай, я покажу тебе, кто здесь главный, Банни. В конце концов, ты моя напарник, не так ли? Ты будешь слушать меня, я отдаю тебе приказ. И я ожидаю, что ты его выполнишь.

Он отстранился от меня, и пустота стала шоком для моей системы.

Он опустил меня на пол, и прежде чем я успела подняться на локти, он уже был на мне. Его пальцы схватили талию моих брюк, и он стащил их вниз до колен. Он притиснул меня к боку, пока его грудь не прижалась к моей спине. Воздух стал драгоценным, когда его предплечье обхватило моё горло, оставив меня на его милость.

— Тсс, вот так. — Брэдшоу провёл языком по моей шее и скользнул рукой вниз по моему животу, пока не добрался до моего центра. Он использовал два пальца, чтобы поглаживать мой клитор, одновременно проводя своим членом между моими бёдрами, растирая мою щель и затрудняя мое дыхание. — Я буду трахать тебя жестко и неустанно. Пока ты не подчинишься мне. Пока ты не начнёшь умолять меня войти в тебя и дать твоей бедной, сладкой киске немного облегчения. Ты хочешь этого, не так ли, Банни?

Бесстыдно и на адреналине я слегка кивнула в его мертвой хватке. Каждый вдох был глотком удовольствия. Тихие всхлипы срывались с моих губ.