Оставь меня позади

Моронова К. М.

Моя голова неохотно поднялась.

— Никогда. Я бы никогда не смогла. Не тебя. — Потому что ты заставляешь меня чувствовать то, чего я никогда не испытывала раньше. Я бы никогда не смогла причинить тебе боль. Никогда не смогла бы отпустить тебя.

Он медленно убрал нож, позволив ему скользнуть по лицу, прежде чем вложить его обратно в ножны. Наши взгляды не отрывались друг от друга ни на секунду.

— Я так зол на тебя, Бан. Но если ты думаешь, что я когда-нибудь рискну потерять тебя… — Он покачал головой и прижал меня к себе. Его жилистые

руки крепко обняли меня, словно каждая клетка его существа зависела от этого. Его руки нежно скользили по моей коже, будто стирая огонь с синяков на моём горле.

— Что мы позволили миру сделать с нами, Бан? — пробормотал он низким, густым голосом, проникающим в самое сердце. Я позволила его мягкости утешить меня.

— Мы позволили им превратить нас в монстров. Украденные пороки.

Он отстранился и заглянул мне в глаза. Его горячее дыхание окутывало нас в холодном воздухе.

— Я не думаю, что могу продолжать это, — медленно произнес он. Я нахмурился. — Я не думаю, что смогу продолжать быть Кости. Потому что Кости безжалостен и бессердечен. Но с тех пор, как я встретил тебя, я стал кем угодно, только не этим. Когда я смотрю на тебя, мои мысли больше не размыты. Этот тёмный мир, в котором я правлю, не обязательно должен стать тем, где я умру.

Он чувствует то же самое? Мой взгляд опустился и задержался на его губах. Даже после всего, что я сделала.

— Я хочу мира с тобой.

Я вздрогнула и отстранилась, пока наши взгляды снова не встретились.

— Когда я увидел тебя в этом платье, моё сердце разбилось. Я увидел, кем ты могла бы быть. Я хочу, чтобы ты носила всё, что тебе угодно, и была нормальным человеком. Не здесь, где между нами летят пули. Я хочу, чтобы мы были там, в реальном мире, — Брэдшоу заправил за ухо выбившиеся пряди моих волос.

— Как думаешь, мы сможем выбраться? — тихо спросила я. Его грустная мальчишеская улыбка растопила лёд вокруг моей души.

— Вместе наши осколки способны на всё.

К тому времени, как мы добрались до координат бункера, солнце уже поднималось над далекими горами. Я лелеяла надежду, что внутри окажется душ и несколько кроватей.

Мои глаза тяжело поднимались, когда я смотрела на Брэдшоу, пока он пытался ввести несколько разных кодов на люке бункера. Это была наполовину скрытая металлическая дверь, замаскированная под темно-зелёный подлесок. Горы окружали эту область, делая её практически незаметной. Внизу, в долине, виднелась река, давая мне представление о нашем местоположении. Я запомнила карту, которую нам показывал Эрен; реки были ключевыми ориентирами.

Мы не разговаривали уже несколько часов.

Сказать, по сути, было нечего. Мы оба совершили ужасные поступки ради ужасных людей. И эта тьма висела между нами, как непроницаемое облако.

Наконец, защёлка пискнула, и Брэдшоу с облегчением выдохнул, когда дверь открылась. Он поднял люк и замешкался, прежде чем поднять взгляд на меня.

Он открыл рот, будто собираясь что-то сказать, но так же быстро закрыл его и отвёл взгляд. Это выглядело так, словно мы больше не знали, как разговаривать друг с другом.

Я

сократила расстояние между нами и начала спускаться по длинной лестнице. Первые пять ступеней были погружены во тьму, но затем датчик уловил моё движение, и флуоресцентные лампы медленно зажглись.

Лестница вела в большое открытое помещение. Стены были сделаны из крупных белых металлических реек, соединённых болтами, удерживающими их на своих местах. Койки заполняли спальную зону, рассчитанную на шесть человек. В конце помещения находилась единственная дверь — предположительно, ванная. Напротив коек располагались небольшие шкафчики и чёрный стол. Для бункера всё выглядело просто и минималистично. Я надеялась, что в шкафах есть еда.

Находясь в этом замкнутом пространстве, я почувствовала, как моя грудь сжалась. Из бункера вёл только один путь. Я подняла глаза на Брэдшоу, который закрыл люк и запер его. Внутри тоже была клавиатура, но пароль знал только он.

Чёрт, может, мне следовало внимательнее наблюдать, когда он вводил код. Я смотрела, как он спускался по лестнице и оглядывал помещение, как сделала это я.

— Откуда Эрен узнал, что они здесь? — спросила я.

Его челюсть напряглась, когда он заметил, что этот бункер совсем не выглядел военным. Его создали для укрытия кем-то могущественным и хорошо подготовленным. Возможно, параноиком. Наверняка, Призраки.

Он обернулся и посмотрел на меня через плечо. — Я не знаю.

— По крайней мере, скажи, какой был код. — Я не ожидала, что он действительно расскажет, но его долгий хмурый взгляд всё равно обжигал.

— Тебе не нужно этого знать, — пробормотал он.

— И почему это? — холодно спросила я.

— Это гарантирует мою безопасность.

Я усмехнулась:

— От чего?

Он бросил на меня взгляд, полный безысходности: — От того, что ты предашь меня.

Шок, должно быть, ярко отразился на моём лице, потому что он заставил себя отвернуться. Он правда так думает? Думаю, наши секреты настигли нас. Не могу сказать, что я бы сказала ему, какой был код, если бы наши роли поменялись местами.

Все мои силы покинули меня, оставив лишь болезненный вздох.

— Справедливо. Думаешь, здесь есть душ?

— Должен быть, — ответил он, опускаясь на одну из коек и позволяя своим ногам расслабиться и скользнуть по плитке. — Иди первой.

Я изучала его, пока он тёр голову руками, взлохмачивая волосы в отчаянии. Был миллион вещей, которые я хотела бы сказать. Миллион и одна, которые хотела бы забрать обратно.

Но я не сказала ничего; позволила печали между нами разрастись и ушла в ванную.

Она оказалась на удивление просторной, с туалетом, раковиной и круглой фарфоровой ванной. Одна из стен была полностью зеркальной. Флуоресцентные лампы тихо жужжали, освещая комнату до такой степени, что я могла видеть каждое красное пятно на своей коже.

Солдат, которого я видела в зеркале, выглядел сломленным. Мои глаза были налиты кровью, а коса запуталась в лесном мусоре. Я позволила своему взгляду задержаться на синяках вокруг шеи. Забавно, что та же женщина в зеркале пару недель назад носила милое жёлтое платье. Чувствовал ли Эрен себя плохо, завербовав меня? Зачем он стал со мной дружить, если собирался вот так выбросить меня?