Оставь меня позади
Шрифт:
Что это за чертовщина? Кто за все это платит?
Наконец солдат поставил меня на ноги, когда мы добрались до лифта. Брэдшоу не пустили внутрь, и в замкнутом пространстве остались только я и двое солдат.
Волна паники охватила меня при мысли о том, что нас разлучат. Я начала метаться, кричать и вырываться, пытаясь добраться до Брэдшоу. Его голова безвольно свисала. Растрепанные, окровавленные волосы и согнутые плечи — вот все, что я успела увидеть, прежде чем двери лифта закрылись.
Мое тело обмякло, и мужчины снова
— Черт, это было жестоко. Он даже не посмотрел на тебя, — усмехнулся тот, что нес меня. Его взгляд скользнул по моей фигуре, от чего волосы на затылке встали дыбом. Он положил руку мне между бедер.
Желчь подступила к горлу. Я знаю, что бывает с заложниками в таких отдаленных, недосягаемых местах, как это. Я держала рот на замке и старалась не выдавать ужас, бушующий в моей груди. Эти монстры наслаждаются страхом. Они кайфуют от этого.
Я закрыла глаза и игнорировала его, пока он продолжал ласкать меня и шептать отвратительные обещания о том, что произойдет сегодня ночью в моей камере. Сохраняй спокойствие. Ты тренировалась для этого. В голове всплывали техники отрывания члена у мужчины, помогая сохранять относительное хладнокровие.
Когда двери, наконец, открылись на уровне B4, это было похоже на милосердие. Мы были под землей. По крайней мере, солдаты не проявляли ко мне излишней жестокости. Я запомню это, когда буду их убивать. Тех, кто меня не трогал, я убью быстро. А вот извращенца… я выпотрошу этого ублюдка после того, как отрежу ему член и затолкаю его ему в горло.
Четвертый уровень — это тюремный блок. Это самая приличная мини-тюрьма из всех, что я видела, а я успела увидеть достаточно унизительных и грязных мест. Очевидно, что ими никогда не пользовались. Белые плитки блестели, отражая яркий свет люминесцентных ламп. В камерах не было решеток, за исключением небольшого квадрата посередине каждой двери для общения. Наши шаги эхом разносились по пустому коридору, где у лифта стоял лишь один вооруженный охранник. и эхо разносится по пустому коридору; у лифта стоит только один вооруженный охранник.
Меня провели в конец коридора и открыли дверь с помощью ключ-карты и отпечатка пальца. Я внимательно следила за Хэндси, когда он завел меня в мою камеру. Отсутствие крови внутри — хороший знак. Но это не сильно успокаивало нервы.
Напарник Хэндси закрыл нас, оставшись снаружи. Пока он развязывал мои запястья, я оглядывала комнату. Там была лишь одна узкая кровать, унитаз и раковина — больше ничего. Всё было белым. Это не казалось безвкусным, наспех сделанным дизайном — напротив, всё выглядело тщательно продуманным и аккуратным. Дизайн явно был направлен на то, чтобы свести заключенного с ума в этих белых стенах.
Наше оружие забрали и оставили в лесу. Без него я чувствовала себя голой. Мои руки нервно дергались по бокам, пока я обдумывала, не напасть ли на него. Но я передумала. Я не хотела рисковать, пока не буду уверена, что смогу сбежать вместе с Брэдшоу.
Я размышляла, почему он избегал смотреть
— Через час капитан прикажет доставить вас двоих в свой военный штаб, так что на вашем месте я бы привел себя в порядок. Может, он вас и не убьет, если вы ему понравитесь, — усмехнулся Хэндси, и от его мертвых глаз у меня побежали мурашки по спине. Я едва заметно кивнула, и он рассмеялся, прежде чем снова прикоснулся ко мне, на этот раз схватив за задницу. — Говорили, что ты дикая, но мне нравятся покорные.
Я хочу вырвать ему мозги голыми пальцами. Но вместо этого я мило улыбнулась, притворяясь, и это очаровало его еще больше. Он поцеловал меня в щеку перед тем, как уйти. Когда дверь закрылась, и я осталась одна, я позволила себе упасть на пол в центре комнаты.
Комната была холодной. Вентиляционное отверстие наверху постоянно обдавало воздухом, явно намеренно, чтобы сделать пребывание здесь невыносимым. Я подтянула колени к груди и положила голову на предплечья, прислушиваясь к звукам в коридоре, в надежде услышать, как Брэдшоу приведут в его камеру. Но минуты превращались в часы, и я поняла, что его не привели на этот этаж, как меня.
Я перебирала в голове тактики пыток, которые они могли использовать, и думала о том, какие варианты для меня будут лучшими.
Видео, которые я смотрела на первых тренировках, и мне приходилось сглатывать подступающую желчь. Только не ногти, прошу, боже. Учитывая совет Хэндси, я умылась и вымыла руки. Лучше играть роль милой, безобидной девушки, если они хотят это увидеть. Кровь и грязь прилипали к белоснежной раковине. Я насколько возможно очистила свою форму, прежде чем заплести косу, надеясь, что она будет выглядеть прилично. Как было бы хорошо, если бы здесь было хотя бы одно зеркало.
Когда дверь наконец щелкнула, и замки открылись, в комнату вошли двое солдат — Хэндси и его напарник. Я попыталась найти на их форме имена или номера, но вместо этого увидела символы — змею на верхних карманах.
— Я знал, что ты приведешь себя в порядок, — мягко сказал Хэндси, протягивая руку, а не хватая меня. Я не собиралась подвергать себя агрессивному обращению, зная, что могу сделать их уязвимыми и сбитыми с толку своим телом и милыми улыбками. К тому же я была в агонии и надеялась, что они вскоре предложат мне морфин.
— Спасибо… — Я старалась быть милой, надеясь, что он хотя бы назовет свое имя. Я положила свою руку на его, и он мягко потянул меня к себе.
— Ли. Это Пол, — улыбнулся он и вывел меня из комнаты, крепко, но не болезненно держа за здоровую руку. По крайней мере, на этот раз они не заковали меня в наручники. Это хороший знак, что моя игра работает.
Я снова изучила коридор, пока меня вели по тюремному блоку — десять рядов камер до конца, где была моя. Я не могла быть уверена, что здесь больше никого нет, но тишина и чистота явно на это намекали.