Остерегайся тихой воды

Anakris

Хогвартс-экспресс тронулся, а я решила вспомнить самые-самые события, что произошли со мной за семь лет учебы.

Распределение на Райвенкло и первая ночная прогулка. Знакомство с Эрин и её попытки растормошить и вытащить меня из библиотеки. То, как мы с Габриэлем пытались проникнуть на кухню и взять немного бутербродов, а вышли оттуда с двумя корзинами еды. Как нас застукал в процессе декан и наказал совместной отработкой, а у завхоза в это же время работали парочка гриффиндорцев-маглорожденных и мы вместо уборки коридора начали плескаться в воде. Кук прятался за статуей и делал вид, что не с нами, но ровно до тех пор пока его не облили. Как на третьем курсе усиленно тренировалась и провалилась в потайной ход на чердак Большого зала - абсолютно случайно! А там, пыль и летучие мыши, а еще самый потрясный вид и выход на

крышу, ах, какая это была крыша! Черная, грязная, но оттуда открывался вид на горы, и озеро казалось таким маленьким-маленьким. А на четвертом меня снова наказали отработками за то что шатаюсь ночью по замку, а я просто проголодалась! И на этот раз инициатором “водной битвы” были я и Роуз с Хаффлпаффа, на первокурсников было так весело смотреть! Пятый курс запомнился тем, что от меня начали бегать мыши - ну надо же мне было на ком-то отрабатывать заклинания и зелья? А шестой тем, что меня впервые пригласили на свидание и предложили встречаться. Это были просто умопомрачительные полгода полные той самой неповторимой романтики двадцатого века. Мне каждое утро дарили цветы, сорванные на лугу, а еще были потрясающие поцелуи на той самой крыше. А самое прекрасное было в том, что и я, и Габриэль прекрасно понимали: дальше этого не пойдет - я слишком гордая и свободолюбивая, а он должен будет жениться на той, на которую укажут родители, но какой это был период! Это было волшебно, принимать и дарить полные магии подарки. Мы не гуляли под ручку, но я с радостью отдавала Куку легкие, ничему не обязывающие амулеты и зелья, а он мне ингредиенты. Он не пригласил меня на ежегодный Рождественский Бал, знал, что платья у меня нет. Вместо этого мы танцевали на крыше Большого зала под музыку, что доносилась снизу и это было в сто раз лучше.

Поезд ехал через поля, по высокому мосту, а я улыбалась и трепетно гладила две колдографии.

Первый курс, гостиная Райвенкло. Весь наш факультет стоит сам по себе, индивидуальность, на снимке. Что-то что заставляет моё сердце сжаться от радости, смущения и трепета.

Седьмой курс, главный вход в Хогвартс. Весь наш курс стоит в картинных позах, парни на вытяжку сзади, а девушки на стульчиках сидят спереди. Среди нас было две официальные пары с помолвкой, и женихи положили руки на плечи невест. И всё равно, даже на такой чопорной фотографии была заметна позитивность Палмер, харизма Реддла, уверенность Долохова, аристократизм Малфоя и Нотта, а еще воинственность Грега Холидея и легкая смешинка глаз Стюарта. Мы не были семьей, но успели стать более чем друзьями, даже я. Эта фотография рождала в груди смех, из-за воспоминаний о том как нас устраивали. То кто-то из парней сзади наколдует девочкам прическу, а им не понравится и они в отместку сменят цвет шевелюры. Кажется, фиолетовый оттенок у Поттера так и не сошел, не зря Элоизе пророчат будущее в чарах.

Когда поезд остановился на станции мне впервые не захотелось из него выходить, казалось что после этого всё изменится, как будто если я в нем останусь, то смогу отмотать время назад и всё будет, как и год-два-три назад, почему-то хотелось вернуться в Хогвартс. Но, потом я тряхнула головой, вернула на лицо улыбку и уверенно вышла из купе, спрыгнула с поезда - впервые позволила себе такую вольность и вышла так же как и вошла сюда в первый раз. Через стену на Кингс-Кросс. Почему-то мне казалось это важным.

Комментарий к Часть 16

– Атчесон Коул! Эйвери Маркус! Болдуин Эрих! Кэри Алиса! Кук Габриэль!* - напоминаю, фамилии по-английски пишутся так: Atchison, Avery, Baldwin, Carey, Cook. Конечно, можно было и по-русскому алфавиту… Но, это было бы не так и не в тему. Тоже самое с буквой “В”.

========== Часть 17.1 ==========

Когда-то, еще в прошлой жизни, один из школьных преподавателей на уроке сказал очень правильную вещь.

“Война не возникает внезапно. Это не стихийное бедствие, это хирургический метод вскрытия социальных нарывов. Она приносит облегчение, но ненадолго. После неё остается гной, который надо вычистить. И это самое трудное”.

Я запомнила эту фразу на всю жизнь и сотню раз, когда оказывалась в местах бывших военных действий, невольно сравнивала остатки окопов, следы бомб и прочее со шрамами от операций.

Эта война была чудовищной в своем ужасе и бессмысленности, начатая из-за фанатизма одной стороны и оконченная верой другой, она унесла жизни миллиона маглов

и сотен тысяч магов. Просто потому что кто-то сказал извечную фразу всяких религиозных войн: “они не похожи на нас”, а другой подумал: “я знаю как правильно”. И вот, результат, восточная Европа залита кровью, десятки городов практически сравнены с землей и сотни магических храмов не подлежат восстановлению.

Я попала в гильдию в очень тяжелое время, это время было гораздо тяжелее войны, по словам моего Мастера-наставника. На войне они должны были лишь не давать рухнуть старым постройкам, а сейчас их надо было восстановить. Нет, легкие повреждения реконструировались, и некоторые постройки восстанавливались, вот только многое из разрушенного очень капризно относилось к магии, и наложить вокруг него чары против любого магического перемещения было очень трудно даже в мирное время, а уж сейчас и вовсе требовало невозможных усилий. Как следствие, постройки консервировались и погружались в стазис.

Я знала пять языков, на трех говорила свободно, еще двум требовалась реальная практика. У меня были собственные разработки и эксперименты. Всё это было хорошо и давало мне не только очки при принятии в гильдию, но еще и позволяло направить меня в самые разные места.

Во время войны со сторонниками Гриндевальда были разрушены сотни храмов, алтарей, дольменов и артефактов, удерживающих над этим миром магическую защиту от проникновения извне порождений Хаоса. Часть из них были разрушены немцами при артиллерийских и воздушных обстрелах городов, часть магами, прекрасно знающими как это делать, а еще часть пострадала просто по воле случая. Над нашим миром как никогда близко висела угроза прорыва Завесы, отделяющий мир магов от маглов и наш общий мир от хаоса Запределья. А потому все сколько-то понимающие маги из Гильдий пахали на износ. Все, кто мог, сражались в местах прорыва и не давали тварям прорваться - это были Боевики, некроманты и прочие. Зельевары варили снадобья галлонами. Чаровники работали в связке с боевиками и латали прорывы, пока те сражались. Целители лечили раненых, нередко спасая их ценой своей жизни. Мастера Трансфигурации и прочие из этой же гильдии помогали восстанавливать, пусть временно, магические кварталы вместе с рунологами. Гербологи добровольно и без всяческих понуканий со стороны приносили ингредиенты всем нуждающимся. Историки и прочие архивариусы искали способы быстрого восстановления завесы. Стиратели памяти защищали рассудки маглов и мир магии. А артефакторы на коленках, только с помощью интуиции, опыта и своих знаний собирали по кусочкам древние артефакты.

Во время войны не было такого аврала просто потому, что всё еще были целы семьдесят пять процентов точек фокуса Завесы. Гриндевальд орудовал только в Европе и пытался прорваться в Сибирь, но у него не получалось. Однако восьмого мая он стер с лица земли оставшиеся до критической черты сотню алтарей, расположенных вдоль Нила. Ниже его не пустили африканские маги. Никто даже не догадывался, что он способен на такой поступок, и не знал, как он это сделал. А потом его сторонники уничтожили ключевой храм в Гималаях, и Завеса провисла над территорией Европы. Это была кризисная ситуация.

Мой дар очень помогал. Я просто сосредотачивалась на объекте и представляла его в целом, довоенном состоянии, а потом делала то, что показывал дар. Естественно это не оставалась незамеченным, но овчинка стоила выделки и я не переставала совершать иногда безумные, иногда глупые действия с артефактами. Ключевой раз произошел в крепости Мангуп-Кале, тут была одна из точек фокуса и если мы бы смогли её восстановить, то завеса бы стала более целой. А мой дар посылал тревожные сигналы и, когда стало понятно, что не успеваем, я просто сделала то, что чуть не стоило мне жизни.

То, что я называла “гармоничными” заклинаниями и собиралась представлять в гильдии чар на защите диплома было ни чем иным как попыткой восстановить способ колдовства древних магов времен до Мерлина. Однако, то, что нашла я, больше походило на подконтрольную чародею стихийную магию. Главной проблемой тут была пока еще не выясненная мной зависимость растраты моей магии от цели. Так, на то чтобы заклинание поразило цель под протего, уходило треть резерва, а если камень рядом с ней, то четверть или даже меньше, в зависимости от конечной цели. Логично предположить, что растрата была завязана на манипуляциях с природой и стихиями, но из этого выбивались случаи, когда я пыталась ускорить течение воды или горение костра и еще ряд экспериментов.