Осторожно, писатели! [сборник]
Шрифт:
Когда я вошла в кухню, ласково посмотрела на него и, поглощая первую ложку горячего супа, сказала:
— Какой же ты у меня молодец! — мой Толик внимательно посмотрел на меня, подошёл близко, нагнулся ко мне, посмотрел в глаза и командным тоном произнёс:
— А ну, дыхни!..
Андрей Романов, г. Белгород
Катапульта
Лейтенант Вихров прибыл в часть без происшествий. Его новый начальник — подполковник Кириллов — повёл лейтенанта на аэродром познакомить с людьми и техникой. Рядом
— Знакомьтесь, лейтенант, — прапорщик Ботов Николай Петрович, — представил начальник пожилого мужчину. — Светлая голова и золотые руки. По любым вопросам обращайся к нему.
Прапорщик с любопытством посмотрел на молодого офицера.
— Петрович, покажи лейтенанту, чем он будет заниматься, — Кириллов пожелал Вихрову удачи и пошёл в ангар.
— Вот, лейтенант, перед тобой наше дитя. Новейшая модель, которую нам с тобой предстоит лелеять и холить.
— А можно мне посидеть в кабине пилота? — у лейтенанта по телу побежали мурашки от необузданного желания прикоснуться к боевой технике.
— Можешь даже порулить, — милостиво разрешил Петрович. Ему некогда было нянчиться с молодым лейтенантом. — Он не заправлен и не заряжен. Так что летай.
Вихров быстро взобрался по стремянке в кабину пилота и с большим удовольствием сел в кресло. С минуту он наслаждался новыми ощущениями, вдыхая запахи кабины и чувствуя гордость от своего причастия к этому великому таинству. Здесь пахло мужеством, уверенностью и жаждой действий. Лейтенант пристегнулся ремнями и взялся за ручку управления. Закрыв глаза, начал «набирать высоту». «Покачал» крыльями, элегантно сделал «бочку», «взвился вверх» и перешёл в «пике». «Падение» затянулось, и лейтенант понял, что единственный выход — катапультироваться. Он схватился за ручки катапульты и потянул на себя.
От сильного толчка Вихров из мира грёз вернулся в реальность. Перед глазами всё мелькало, в голове стоял противный гул. Он чувствовал, что летит, но не понимал, куда и зачем. Послышался хлопок над головой, и лейтенант повис над аэродромом. Ощущение плавного парения привело Вихрова в чувство восторга. Он был на седьмом небе от счастья. Переполнявшие его чувства рвались наружу. Хотелось кричать и петь. «Как прекрасна жизнь», — подумал Вихров.
Но жизнь, как известно, идёт чёрно-белыми полосами. Только что была белая, а вот уже подоспела чёрная. От чего зависит частота и ширина полос, никто не знает. Вихров не стал задумываться над этим философским вопросом, так как земля приближалась катастрофически быстро.
Мимолётного взгляда вниз было достаточно, чтобы понять — пошла чёрная полоса.
Из ангара выбежала толпа народа. Все стояли, задрав головы вверх, и смотрели на снижающегося горе-парашютиста. Среди зрителей отчетливо выделялась фигура подполковника Кириллова.
Вихрову захотелось остаться в небесах. Висеть бы здесь и никогда не касаться земли, где его в лучшем случае ждала плаха. К сожалению, земного притяжения никто не отменял. Поэтому, едва коснувшись земли, лейтенант увидел перед собой перекошенное
— Ты… Да я тебя… У-у-у, — подполковник силился выдавить из себя всю ярость, которая его охватила, но из груди вырывались только нечленораздельные звуки. В горле стоял ком, который перекрыл ему кислород. Он схватился за сердце и стал глубоко дышать.
— Где он? Кто это сделал? — кричал подбежавший лысоватый мужичок в сером костюме и с таким же серым галстуком. Его вспотевшая лысина отражала солнечные зайчики, которые били в глаза присутствующим. За эту особенность лысины сотрудники между собой называли его «Солнечный наш».
— Товарищ Главный конструктор, — заикаясь, обратился Кириллов к лысоватому, — это лейтенант Вихров…
— Как же ты решился? — не унимался мужичок.
— Он только прибыл, — попытался защитить своего подчинённого подполковник.
— Только прибыл и сразу в бой! Орёл!
— Он не знал… — промямлил Кириллов.
— Сергей Сергеевич, — обратился тот, кого назвали Главным конструктором, к худому высокому мужчине, — готовьте представление к ордену и премию.
Главный конструктор обнял ошарашенного лейтенанта и расцеловал.
— Дорогой ты мой! Полгода не могу найти добровольца на испытание катапульты. Уникальные возможности — катапультирование с земли, а добровольца нет, — у старичка от душевного волнения из глаз потекли слёзы. — Через час жду у себя с подробным отчётом.
Толпа постепенно стала рассасываться. Возле самолёта остались трое. Кириллов хмуро смотрел на лейтенанта и Петровича. Вихров стоял, потупившись, и разглядывал носки своих туфель. Петрович озадаченно смотрел на лежащий рядом парашют и тёр мочку уха.
— Петрович, ты куда смотрел? — выхлестнул, наконец, накопившиеся эмоции Кириллов.
— Куда? Ясное дело куда. Сами же говорили, чтобы аккумуляторы проверил.
— Молодой лейтенант важнее всех дел. У нас люди на первом месте. Ты должен был глаз с него не спускать. Разве не знаешь, что техника в руках дикаря — это кусок металла?
— А мне что теперь делать? — подал голос Вихров.
— Пиши отчёт о проведенной испытательной работе, — уже более спокойным голосом сказал Кириллов. — И не забудь упомянуть о руководящей роли партии и начальника.
— Как бы не запорол столь ответственный документ, — засомневался Петрович.
— Ты чего это засуетился? — удивился подполковник.
— Пора реабилитироваться. После последних посиделок командир на нас косо смотрит.
— Не обобщай. Меня он не застал вместе с вами. То есть я хотел сказать… Лейтенант, иди собери парашют. Отчёт Петрович напишет.
Через час отчёт на пяти листах был написан. Кириллов с Петровичем решили не бросать лейтенанта в столь трудный час и пошли к Главному конструктору вместе с ним. Решалась не только судьба их сослуживца, но и судьба возможных поощрений всех присутствующих. Волей случая молодой лейтенант высоко взлетел в прямом и переносном смысле. Старшие товарищи не могли позволить столь удивительному взлёту завершиться падением.