Осторожно, Синди!
Шрифт:
Стюарт молча смотрел на нее некоторое время и вдруг повернулся к ней спиной. Синди, которая стала невольной свидетельницей этого, замерла на верхней ступеньке лестницы, ведущей в патио. Она видела искаженное лицо Кири Ньюман, бледное, осунувшееся, постаревшее на несколько лет за доли секунды. Стройная фигура женщины в ярко-голубых брюках и светлом свитере напряглась, руки сжались в кулаки.
Стюарт двинулся к лестнице, вдруг замедлил шаг, увидев Синди, потом, не говоря ни слова, бросился дальше, проскочил мимо нее, сбежал по ступенькам и помчался через лужайку
У девушки сдавило горло, когда она смотрела ему вслед. Затем она перевела взгляд на его мать и внезапно повернулась, чтобы бежать за Стюартом, по ее остановил хриплый, на грани истерики, голос Кири:
— Дурочка! Оставь его в покое. Он того не стоит. Он всегда был таким, таким и останется. Его не изменить — даже тебе.
— Мне это и не нужно. — Синди бросилась вниз по ступенькам.
Кири подбежала к перилам и заорала ей вдогонку:
— А, значит, ты тоже в него влюбилась, да? Несчастная дурочка! Тебе от этого не будет прока. Он тебя никогда не полюбит. Он никогда никого не любил, даже себя самого, и никогда не полюбит!
— Мне очень жаль, миссис Ньюман, правда очень жаль, но мне надо идти за ним, я просто не могу... не могу оставить его в таком состоянии, — крикнула ей Синди, убегая.
— Когда человек не любит даже себя самого, откуда у него найдется любовь для других!
— Нет, нет, я в это не верю! Как вы можете такое говорить о собственном сыне?
— Он мой сын, и я лучше знаю, на что он способен.
Синди отвернулась, ее пронизала дрожь. Волосы девушки развевались на бегу, она промчалась по траве лужайки, потом, поскальзываясь и оступаясь, спустилась по скалистым уступам к морю и упала на песок.
— Стюарт! Стюарт, подожди меня! — кричала она, задыхаясь. — Пожалуйста, остановись! — Но высокая фигура впереди быстро удалялась, он не обернулся, не остановился.
Синди запыхалась, теперь ее ноги увязали в пески, и она, вконец обессилев, плюхнулась на черное бревно, которое валялось на пляже, вынесенное на берег морем. Она вся дрожала, словно от холода, несмотря на быстрый бег и начинавшее пригревать теплое зимнее солнце.
Девушка помотала головой, словно стараясь выбросить из нее слова Кири Ньюман, но они снова и снова оглушительно звучали у нее в ушах: «Значит, ты тоже в него влюбилась? Несчастная дурочка! Тебе от этого не будет прока. Он тебя никогда не полюбит. Он никогда никого не любил, даже себя самого, и никогда не полюбит...»
Синди провела языком по сухим, горячим губам и сглотнула колючий ком, вставший в горле. Она чувствовала себя несчастной, в полной растерянности, она не знала, что теперь делать, как лучше поступить. Наконец она поднялась на ноги и стала бродить по пляжу, подбирая ракушки и камушки, разглядывая их, потом снова бросая на землю.
Вот так начало! А она-то думала, что ей предстоят интересные, увлекательные выходные. Она так гордилась, что Стюарт везет ее познакомить со своей матерью, раньше он никогда не предлагал этого своим женщинам. «Теперь, — горько думала она, — понятно почему». Ей казалось, что многое прояснилось, во всяком случае, на многое
Наконец, когда солнце уже поднялось высоко, показывая, что полдень давно уже миновал, Синди неохотно побрела в сторону бунгало. Однако не успела девушка дойти до подножия скал, которые окаймляли пляж и переходили в пологие земли, ведущие к дому, как она увидела Стюарта, который спускался ей навстречу, держа что-то в руке.
Синди остановилась и подождала, пока он подойдет поближе. Она не понимала, как он мог проскользнуть мимо нее и вернуться в бунгало.
— Мать легла в постель, у нее мигрень, — коротко сообщил Стюарт. — Я принес нам кое-что поесть и кофе. Надеюсь, ты не против, если мы перекусим прямо здесь, на берегу?
Синди покачала головой и села рядом с ним на песок. Он молча развернул целлофановые пакеты и подал ей полбатона белого хлеба и чашку для кофе. Она взяла ее, не поднимая на него глаз.
— А что у тебя еще тут есть? — Она кивнула на туго набитый рюкзак.
— А, там купальные костюмы и полотенца. Я подумал, ты захочешь окунуться, раз уж мы на пляже. Вода, правда, должна быть довольно холодной, но солнце сегодня хорошо припекает.
— Но я не взяла с собой купальник.
— Знаю. Я нашел какой-то в доме и принес.
«Наверняка купальник Делии», — грустно подумала Синди.
Молчание затянулось, Стюарт не хотел говорить о том, что произошло в бунгало в ее отсутствие.
«Странно все это», — размышляла девушка. Она отчаянно пыталась придумать тему для разговора, но как только открывала рот, чтобы сказать что-нибудь пришедшее ей на ум, тут же снова закрывала его, понимая, как глупо это прозвучит. К тому же она боялась, что голос у нее станет тонким и визгливым от нервного напряжения.
Синди заставила себя откусить от бутерброда и быстро выпила полную чашку горячего кофе.
Стюарт сидел с недовольным и отсутствующим видом, время от времени затягиваясь сигаретой. Наконец он потянулся к своему рюкзаку и вытащил оттуда полотенце и две ярко-синие полоски материи, которые бросил ей со словами:
— Пойди где-нибудь переоденься. К тому времени, как ты вернешься, обед уже немного утрясется, и можно будет поплавать.
Синди встала, подняла с земли полотенце и купальник, радуясь возможности хоть на время сбежать от Стюарта, чтобы не чувствовать исходившего от него напряжения.
Спрятавшись за большим черным бревном, которое валялось сравнительно далеко от места их пикника, Синди стянула с себя футболку, брюки и белье, расправила купальник, который, как она была уверена, принадлежал Делии, и стала с ужасом его разглядывать. Наверное, он отражал характер Делии, ее темперамент, но эти два ярких куска материи вряд ли подходили ей, Синди. Может, если бы у нее был ровный, красивый загар, она бы чувствовала себя не так ужасно, но сейчас ярко-синий цвет некрасиво оттенял белизну ее кожи.