Осторожно! Время!
Шрифт:
– Это…это что же получается? – растерялся я.
– А получается… здравствуй, дедушка!
Не зная, что сказать, я промямлил: – Здравствуй, внучек.
И вдруг я встрепенулся: – Слушай, внучек, а как звали твою бабушку по отцовской линии?
– Мария Николаевна Соколова.
– Маша! Мария! Моя Машенька! – прокричал я и чуть не пустился в пляс.
Внучек улыбнулся: – Вот дела! Дед от внука свои биографические данные узнает! Ага! Значит, ты, дед, еще не женат? Вот ситуация!
А сейчас я тебе, дед, расскажу, что ты придумал когда-то,
После небольшой паузы я воскликнул: – А-а! Дошло, дошло! В замедленном времени и ядерная реакция протекает замедленно? Без взрыва!
– Именно! – радостно подтвердил внук, – тепловой замедленной ядерной реакции заряда в 100 мегатонн хватает для обеспечения теплом миллионного города в течение десяти лет. А этих самых «мегатонн» человечество за сто пятьдесят лет накопило чёртову прорву.
А какие возможности! Представляешь, субтропические оазисы на Оймяконе и побережье Моря Лаптевых!
Вот, посмотри на дела рук твоих, ну и, гм, моих! – Михаил развернулся к одной из стен и произнес: – Алиса! Покажи нам наши северные субтропики.
Тотчас стена превратилась в один большой экран на котором спокойная ласковая волна синего моря накатывалась на золотой песок пляжа. Люди купались и загорали, дети плескались в воде и строили песчаные замки.
– Это называется «Локальная субтропическая зона Шпицберген» – пояснил Михаил, – а вот упомянутый Оймякон.
Картинка на экране сменилась, появились пальмовые и пиниевые рощи, ухоженные газоны с цветниками и вдали золотой песок и море.
Михаил – внук улыбнулся и сказал: – Существенная статья нашего импорта – это песок из Сахары и Австралии для наших субтропических пляжей в зоне вечной мерзлоты. Это так, к слову!
– А что за поправка и что такое …э… «флуктуации времени не носят линейного характера»?
– По – простому это так: если здесь время замедлилось в Пи-раз, то это не значит, что там оно ускорилось в Пи-раз! Это управляемый процесс. Смекаешь, дед? – улыбнулся внук.
– Нет, не смекаю, – растерялся я.
– Ну как же? К, примеру ты посадил в землю картофель, а время там идет, скажем, в Пи-раз быстрее! И что будет?
– А- а! – опять дошло до меня, – понял, понял! При определенных условиях можно будет и у нас, как в Турции, снимать два урожая в год!
– Да! – подтвердил внук, – но это, можно сказать, пройденный этап. На повестке дня создание «Временных тоннелей». Представляешь, сейчас ты здесь, а через секунду уже на северном субтропическом пляже или еще где!
И
Внук от души рассмеялся: – Интересная мысль! А ты, дед, не промах! Но вот в чём дело: согласно «Кодексу межвременных отношений» передача любой научно-технической и технологической информации категорически запрещена.
А еще скажу…, – и не договорил, потому что прозвучал сигнал и механический голос оповестил: – Лимит времени, лимит времени…
– Пойдем, дед, – озадачился внук, – тебе пора возвращаться, ибо сказано: «всему свое время»
– Да я рад бы вернуться, но как?
– Пойдем, пойдем!
Мы подошли к стене, она раздвинулась, и мы шагнули в кабину. Легкий шелест и вот мы уже в бункере один к одному как тот, из которого я вылетел.
– Дай посмотреть раритет, – внук протянул руку.
– Что посмотреть? – не понял я.
– Ключ к обратному Пи-эффекту.
– А-а! – сообразил я, достал из кармана и вложил в протянутую руку тритиевый патрон.
Внук внимательно рассмотрел его, вернул и тихо сказал: – Пора! Прощай, дед! Или до свидания!
Мы обнялись, пожали руки, Михаил – внук шагнул в кабину и исчез. Вслед ему я зачем-то громко воскликнул: – Всему свое время! Время собирать камни! – И тут же встрял Первый Миша: – Давай работай, философ! – Второй следом подвякнул: – Соломонию он тут развел, библиофил хренов! Домой пора!
Когда всё было готово, послышался знакомый голос: – Опять беспокоить меня будешь?
– Каюсь, буду! Прости меня, Время! – и нажал на кнопку «выстрел» Раздался грохот, из коллектора рванулось пламя, я рефлекторно зажмурился, а когда открыл глаза, то первым делом глянул на часы. Они шли и показывали 00.30 минут. Я подорвался и бросился к тому месту, где была кабина, но ничего, кроме монолитного бетона, не обнаружил.
– Ура! – заорал я, – вернулся! Я вернулся! Я дома!
Несмотря на то, что домой я попал поздно ночью, проснулся я рано и весь измаялся, ожидая, когда время доползет до десяти часов. Это время открытия цветочного магазина по субботам, а сегодня как раз была суббота.
«Чего тянуть? Раз все проверено временем и внуком!» – и я решился.
В одиннадцать с огромным букетом роз я стоял перед дверью Машиной квартиры. Открыла дверь сама Маша и с широко открытыми от удивления глазами переводила взгляд от моего лица к букету и обратно. Наконец. послышалось тихое: – Заходи, Ми-миша.
Из комнаты в прихожую вышли родители Маши и с одинаковыми выражениями лиц замерли статуями.
Я тоже замер и почувствовал, как в ямке за левым коленом забилась жилка. Обычно это случалось в моменты сильного волнения. В голове проскочила от Первого Миши совершенно не ко времени мысль: «Надо же! Когда в будущее летал такого не было».