Осторожно, женское фэнтези. Книга 2
Шрифт:
Исходи этот совет от человека, пусть даже от того же Оливера, я вряд ли прислушалась бы. Но белоснежному своему чуду верила безоговорочно.
Жаль, что я не попала сюда вчера. Избежала бы многих неприятных и неловких моментов. Но и приятных тоже, ведь не окажись я в лечебнице, не было бы этого «свидания», и выходные я провела бы в одиночестве. Все же Мэйтин прав: причинно-следственная связь — странная штука.
Единорог весело фыркнул и подмигнул: Мэйтин всегда прав, только не всегда понятно, в чем именно.
В каком смысле?
Диво дивное тряхнуло гривой, будто не поняло вопроса, глянуло на
Я дернула единорога за гриву: не вредничай.
В ответ волшебное создание обошло меня по кругу, закрывая от Оливера, и несколько раз толкнуло в плечо: отойдем, мол, подальше, а то стоят тут всякие, подслушивают, подсматривают, а нам посекретничать нужно…
Секреты, ага.
У кого-то лоб в основании рога чесался — огромнейшая тайна, конечно. И шею еще погладить, и спину между лопатками… да-да, вот здесь… А что, говоришь, доктор сделал с… хм… образцами? Что? Серьезно? Ну дает! Молодец! А то эти длинноухие только и могут, что цветочки свои этаким ценным материалом удобрять… Видела цветочки? Красивые? Во-от, теперь знаешь, кто старается…
Он дурачился сегодня, смешил меня. Мудрое существо, водившее, судя по некоторым вскользь брошенным замечаниям, дружбу с богами, знавшее о других мирах и обо мне самой больше, чем кто бы то ни было, развлекало меня глупыми шуточками, уводя прочь от серьезных тем и невеселых мыслей, и я была безмерно благодарна ему за это. А еще — так же безмерно горда. Что бы ни лезло порой в мою дурную голову, я — не никто, не пустое место, не никчемный и никому не нужный человек, раз уж дивный эноре кэллапиа, пренебрежительно фыркающий на ректоров и меняющий девиц подле себя чаще, чем иные ловеласы, считает меня достойной своей заботы. А может, даже дружбы. И, раз так, все у меня обязательно получится, и все будет не просто хорошо, а так, что лучше не бывает…
А грустинки, прячущейся в его глазах под искристым смехом, я старалась не замечать. Ни к чему. Только радость, тепло, мягкая шерсть под моей рукой…
И музыка.
Легкая незамысловатая мелодия, простенькая песня пастушьей дудочки, летящая над сочными лугами…
Я не сразу поняла, что эта музыка звучит в реальности, а не в моих мыслях, только когда единорог заинтересованно повел головой и навострил уши, обернувшись туда, где, позабытый нами, остался ректор.
Оливер стоял, прислонившись к стене, и, не глядя ни на меня, ни на единорога, насвистывал привлекшую наше внимание мелодию на… на чем, интересно?
Заметив интерес эноре кэллапиа, милорд Райхон свистеть перестал, демонстративно звякнул связкой ключей и спрятал их в карман: концерт окончен.
— Элизабет, мне жаль отвлекать вас от вашего чудесного друга, но пора возвращаться.
Единорог растерянно затряс головой. Как так? Уже?
Посмотрел на меня, и я виновато развела руками. Извини, я не могу указывать главе академии, что делать. И нет, я не буду просить его еще посвистеть.
Увидимся в другой день, хорошо?
— Вам удалось его заинтересовать, — сказала я Оливеру, когда мы вышли в «прихожую».
— Полагаете, этого интереса хватит, чтобы он не прогнал меня в следующий раз? — с лукавой улыбкой спросил мужчина.
Я
— Не прогонит. Но репертуар нужно будет расширить.
— Поработаю над этим, — серьезно пообещал ректор.
Глава 7
В лечебницу я вернулась в отличнейшем настроении. Оливер оставил меня в вестибюле, а сам должен был отлучиться по каким-то делам. Позже обещал вернуться, чтобы расспросить Грина о Викторе Нильсене. Я же планировала пообщаться с доктором немедленно: сообщить, что уже прекрасно себя чувствую и не нуждаюсь в продолжении лечения, поблагодарить и попрощаться. Как минимум, до завтра.
На вопрос, закончилась ли операция, которую проводил заведующий, дежурная сестра буркнула, что да, но доктора лучше не беспокоить. А то я не знала! Но, пребывая в самом лучшем расположении духа, решила, что, если не подходить к нему слишком близко, волна негатива пройдет вскользь, а если доктор сам постарается сдерживаться и не начнет орать и швыряться чашками, я ему, может быть, даже кофе сварю: в выходные, как я знала, Белинда не работала, а никому другому и в голову не придет сунуться в кабинет Грина после операции.
Я постучалась и, не дожидаясь ответа, открыла дверь.
Грин в это время что-то писал, а на столе перед ним стояла чашка с — судя по витавшему в воздухе аромату — только-только сваренным кофе. Выходит, мир не без добрых людей.
— А, мисс Аштон, — на миг оторвался от своего занятия целитель, — входите.
Я зашла в кабинет, остановилась на безопасном, по моему мнению, расстоянии от стола и с удивлением прислушалась к своим ощущениям: негативом от Грина тянуло, конечно, но не больше обычного. Сделала еще шаг…
— Бет, меня это раздражает, — продолжив писать, высказал доктор. — Сядьте уже где-нибудь.
— Я…
— Хотели попрощаться? Тогда всего доброго, не смею задерживать.
— Почему? — растерялась я, опасливо присев на стул у телефонного столика.
— Потому что вы все равно сделаете по-своему. Меня вы, очевидно, как своего лечащего врача не воспринимаете и следовать моим рекомендациям не собираетесь. А я не люблю тратить время на пациентов, которые безответственно относятся к собственному здоровью, нарушают режим и усложняют работу персонала.
— Чем я усложняю? Я…
Ненавижу, когда окружающие начинают вести себя необычно или непривычно. Ладно, Оливер, подобно незабвенной Суок насвистывающий на ключах веселую песенку, — это было неожиданно, но в хорошем смысле. Но Грин, методично и почти равнодушно высказывающий мне претензии в нарушении больничного распорядка, — что-то уж совсем странное. Лучше бы вызверился, как бывало, или съязвил что-нибудь.
— Пока вы отсутствовали, к вам приходили посетители, — ровным, немного рассеянным тоном, не отрывая взгляда от своей писанины, пояснил доктор. — Девушки, назвавшиеся вашими подругами, не изволивший представиться молодой человек, некий эльф и мистер Саймон Вульф. Полный список у сестры, дежурящей на вашем этаже. Вы поставили ее в неловкое положение, уйдя без предупреждения. О друзьях, которые о вас волнуются, тоже не подумали, как и о том, что нельзя покидать территорию лечебницы, не согласовав это со своим врачом.