Осторожно, женское фэнтези. Книга 2
Шрифт:
Я недоверчиво покачала головой:
— Может, он вынудил ее уехать?
— Ты слишком хорошо думаешь о людях, малышка. Или слишком плохо об эльфах. И к леди Каролайн, мне кажется, относишься предвзято. Я верю, что у нее есть определенные странности, но попробуй поставить себя на ее место.
Ой, нет, мне и на своем проблем хватает.
— Полагаю, ей в самом деле хотелось бы с тобой подружиться, — добавил отец. — Она же пригласила тебя на «Крылатый».
Как я и ожидала, после разговора о после и его дочери, мы подошли к истории моего падения и спасения.
Я с удовольствием
По ходу рассказа не забыла и о друзьях. Было бы подозрительно, не вспомни я о них, ведь прежде, встречаясь с родителями, я первым делом вываливала новости о нашей компании, даже если новости эти ограничивались совместными вылазками за стены академии, парой курьезов во время прогулок и тем, кто, что и кому сказал. А тут настоящие события: Сибил получила роль и встречается с очень милым некромантом, Норвуда взяли стажером в полицию. Мэг? Ну, у нее все хорошо, варит отвары и настаивает настойки. А Грайнвилль, оказывается, обладает редким даром и дружит с единорогом.
Но друзья отца все же не интересовали, а у меня уже заканчивалось то, о чем можно было бы говорить, чтобы не оставить ему времени на расспросы, и я решилась открыть настоящую тайну.
Оливер как-то спросил, не боюсь ли я, что родители не одобрят моего членства в Огненном Черепе, а я ответила, что мои родители отнесутся к подобному увлечению с пониманием. И, как выяснилось, была права: не только с пониманием, но и с одобрением. Хорошая физическая форма еще никому не помешала, как и умение сдерживать силу. Обладающий подобными навыками маг никогда не оказался бы в такой неприятной ситуации, как те мальчишки, которым теперь грозит суд за использование магии там, где нужно было обойтись кулаками.
— Порадуй меня и скажи, что ты побила всех тамошних девчонок, — подмигнул отец.
— Не всех, — признала я с сожалением. — У меня было всего четыре боя. Два я выиграла. Один проиграла. А еще один пришлось прервать, но мы к нему еще вернемся, и победа будет за мной. Я же тренируюсь, и Саймон говорит, делаю значительные успехи…
— Саймон? — строго, как недавно Оливер, переспросил отец.
— Мистер Вульф. Но он уже не мой куратор, а во время спаррингов удобнее обращаться по имени, и он сам мне это разрешил. Что в этом плохого? У нас прекрасные отношения, почти дружеские. И Саймон замечательный учитель, так что скоро я, и правда, всех побью.
— Хороший учитель, говоришь? — смягчился родитель. — Значит, правильно, что на некромантию не
— Саймон — на некромантию? — удивилась я. — Зачем?
— Снова сплетничать будем? — усмехнулся отец.
На самом деле, это — совсем не сплетни. И даже не тайны на обмен. Конфиденциальной или непроверенной информацией лорд Аштон не стал бы делиться даже с родной дочерью. Зато под настроение из него можно было вытащить много чего интересного: по долгу службы и просто так, для себя, папочка знал почти все и почти обо всех, а тем более — о тех, с кем учился когда-то в академии.
А с мисс Милс они даже один факультет оканчивали, только она — на три года раньше и сразу поступила в аспирантуру. Когда отец перешел на последний курс, мать Саймона уже читала свои три часа в неделю у младших курсов. И встречалась с некромантом. По словам отца, странной они были парой. Он — первый красавец выпуска и разгильдяй, а она — страшненькая отличница (правда, с неплохой фигурой). Она помогала ему с диссертацией, а он пугал ее соседок по общежитию, регулярно устраивая им ночные побудки фейерверками и серенадами в исполнении свежих зомби. Сплошная романтика.
На балу в честь окончания очередного учебного года он сделал ей предложение, взяв в свидетели всю академию, а через неделю после этого погиб, сорвавшись с купола обсерватории, куда неизвестно зачем полез во время грозы.
Грустно.
А буквально через месяц мисс Милс узнала о пожаре в родительском доме.
Еще грустнее.
Но все же она не сломалась и смогла после всего сохранить своего сына.
Не то, что некоторые.
Я сбилась с шага. Двумя руками крепко обхватила руку отца, ткнулась носом ему в плечо, вдохнула глубоко, запахом сигар и большого города окуривая мысли, изгоняя из них видение покореженного автомобиля, катафалка у подъезда и втоптанных в грязь цветочных лепестков, белых больничных стен и алых пятен на простынях…
— Элси?
— Прости. Я такая сентиментальная… Саймон говорил как-то, что мать хотела, чтобы он выбрал другую специальность. Но не всем же идти по стопам отцов?
— Ну-у, по моим тебе, пожалуй, не нужно, — решил с улыбкой первый помощник лорда-канцлера. — Суета и ни минуты для личного счастья. А Саймон, как я знаю, утешил матушку изучением некромантии факультативно. Профессор Брок однажды говорил что-то такое.
— Ты и с Броком знаком?
— Я со всеми тут знаком, малышка, — заявил отец снисходительно. — Это же и моя академия тоже. И в совет попечителей я вошел намного раньше, чем ты начала учиться. Должен же я знать, кто и чем тут занимается, и на какие нужды тратит мои деньги?
Подумалось, что интересуйся я этим прежде, давно уже расспросила бы отца обо всех, кто окружал меня в академии, и теперь многое не было бы для меня сюрпризом. Например, Джереми Адамс кажется ровесником Саймона, а если это так, то его мать, сестра Оливера, тоже училась на теормаге примерно в одно время с отцом и мисс Милс. Возможно даже, на одном курсе с кем-нибудь из них.
Но сейчас не время удовлетворять проснувшееся любопытство, а воспоминания отца о библиотекаре, если они и были, остались в другой реальности.