Остров без тайн
Шрифт:
Маша приходила на лужайку, где располагались ботаники, и сначала энергично принималась за дело. Но скоро её начинала мучить мысль о том, что необходимо же заняться и геологией. Тогда, чтобы оправдаться перед подругами, она начинала рассуждать о том, как это важно - исследовать остров Скалистый и как много нужно для этого знать:
– Вот мы с вами будем собирать на острове травы, определять, какая там растительность, и вдруг Попадается какой-нибудь камешек. А мы не знаем - что это. А если он драгоценный?
– Ну, драгоценный-то сразу можно узнать:
– Вот и .нет! Ничего ты в геологии не понимаешь. Вот есть такой камень… Вот забыла, как он называется… В общем мы в геологическом кружке…
– Машук, иди ты в свой геологический кружок.
Аня говорила это спокойно и даже почта ласково, но Маша прекрасно знала, что спокойствие это ничего особенно хорошего не предвещает. Однако уйти «просто так» она не хотела и, чтобы подзадорить подруг, заявляла небрежно и снисходительно.
– Говорят, Данко просил у Аси Васильевны, чтобы меня включили в разведку. Надо пойти с Асей Васильевной поговорить.
И уходила с самым важным видом.
Впрочем, уже шагов через десять важность бесследно улетучивалась, Маша начинала бойко подпрыгивать, затем пускалась в галоп и прибегала к геологам или топографам запыхавшаяся и возбуждённая. Там она начинала рассказывать всяческие новости или пускалась в рассуждения о том, что исследовать остров Скалистый - это пустяки, а вот. если бы попасть в Антарктиду или, в крайнем случае, на Новую Землю - это куда интереснее.
Нужно, однако, сказать, что многочисленные кружки были только частью Машиных забот. У неё и кроме кружков была масса дел. Она считала своей обязанностью знать без исключения всё, что делается в лагере, и поэтому учесть работу её ног, ушей, глаз и, особенно, языка было бы очень и очень не легко. Ведь только в звено Данко она наведывалась в день раз пятнадцать.
Звено строило «шлюп» - большую лодку. Собственно, не строило, а починяло старую. В лагере была и хорошая, новая, но сторож Силантьич, считавший себя главным распорядителем лагерного «флота», наотрез отказался даже от переговоров о том, чтобы передать разведчикам исправную «посудину», как он любовно называл лодку, на которой выезжал по утрам с удочкой. Его поддержало и лагерное начальство: лодка нужна была в хозяйстве, на ней частенько переправлялись на другой берег начальник лагеря и вожатые. Разведчикам Скалистого пришлось взяться за ремонт старенькой плоскодонки, уже потерявшей почти половину обшивки.
Времени на ремонт «шлюпа» было в обрез. На всю разведку звено получило неделю. По подсчётам Юры, на починку лодки и другие подготовительные работы должно было уйти два дня. Значит, на разведку оставалось уже не семь, а пять дней.
Звено работало у дровяного сарайчика за кухней. Там у Силантьича был сооружён верстак - стол для столярной работы.
Силантьич, маленький и прыткий старичок с кургузой седой бородкой, к затее ребят отнёсся неодобрительно:
– Тоже ведь, взялись лодку ладить. Только добро переводить. Одних гвоздей сколько испортите! И чего это начальник согласие дал? Кажись, серьёзный человек,
– Вот и я говорю,- вставил словечко Сеня Волошин: он по прежнему считал, что остров звену вовсе не нужен.
Силантьич ворчал, а сам налаживал инструмент и отбирал лучшие, самые сухие и прочные доски.
Когда ему сказали, что лодку решено отремонтировать за один день, старик прищурился, почесал бородку и оказал:
– Тремя обойдётесь, так хорошо. Или двумя. А за один при вашей-то умелости - это дело немыслимое.
– Как же немыслимое!
– не согласился Саша.
– Ведь нас, Иван Силантьич, шесть человек.
– Шесть, да не настоящих. Какие вы люди? Вы ребятишки.
– Не ребятишки, а пионеры,- сердито возразил Данко.
– Это всё едино. Штаны-то вон какие короткие.
И с видом победным и гордым, не допускающим продолжения разговора, Силантьич повернулся и ушёл.
– Вредный старик,- вслух решил Саша.- И не понимает, что вовсе мы не в штанах, а в трусах. Сразу видно, что физкультурой не занимается.
– Когда ему физкультурой было заниматься? Он же дореволюционный!
– С пережитками,- согласился со звеньевым Саша.
Силантьич вернулся часа через полтора и принёс топор и два новеньких, с остро отточенными лезвиями рубанка.
– Нате вам - дополнение к вооружению. С плохим-то инструментом в один день никак не управитесь. Мыслимое ли это дело?
– Где это вы взяли, Иван Силантьич?
– А тебе, сучок этакий, обязательно знать нужно?
Где взял, там уже нет. Всюду им нос сунуть надо: где да почему, да откуда? В колхозе взял. Понятно?.. Да кто так пилу-то держит! Эх! Дай-ка покажу…
Через несколько минут он, скинув верхнюю рубаху и оставшись в одной нательной, уже вовсю орудовал топором, приговаривая:
– Во-от. Тут тебе, досочка, мы закругление сделаем. Это мы в два счёта… Ишь, без старика думали обойтись, поросята этакие! Ну-ка, парень, подай мне вон ту… Да нет, кривую-то не бери, вон ту тащи, ладную…
Работа шла полным ходом. К дровянику подходили ребята из других звеньев. Любо им было посмотреть, как врубался в мягкое дерево сверкающий на солнце топор, как взлетали веером щепки и длинная завитая стружка от рубанка ползла по загорелой руке. Пахло смолой.
– Дай стругну,- просил кто-нибудь, но разведчики даже не отвечали на это, только старались ещё пуще, видом своим показывая, что при таком важном, ответственном деле им вовсе не до забавы.
– Вы нам не мешайте, - отвечал за всех Силантьич, воинственно выпячивая кургузую бородку.- Корабль строим. Торопиться надо.
Однако любопытные не уходили. Отодвинувшись от верстака, они придвигались к стенке сарайчика, на которой красовался чертёж лодки. Юра изобразил «шлюп» сбоку и сверху, указав при этом все необходимые размеры. Вначале у Юры был совсем другой план - строительство большой лодки. Но так как строительство пришлось заменить ремонтом, он и составил этот чертёж, изображающий отремонтированную лодку.