Остров без тайн
Шрифт:
– Ого, у Сени командирский голос появился.- Саша захохотал.- Удивительно! Да?
Сеня надул губы. Он вспотел и часто утирался рукой. Коротко стриженные волосы на его голове взъерошились. На кончике носа дрожала капелька пота.
Лодка всё вихляла.
– Вы ссоритесь, и потому не получается,- рассудил Ваня.- Давайте мы с Петей сядем за вёсла.
– Мы им покажем высший класс!
– весело под-держал приятеля Петя и хотел уже встать, но его остановил испуганно-тоскливый, полный укоризны голос Вани:
– Пе-етька… Ведь ты же опять вывозился!
На рукаве
– Смола.
– Я вижу, что смола, а вот ты, куда глядел?
– Подумаешь! Мы же путешествуем. Ещё и не так увозиться можно.
Ваня вскинул на Петю свои голубые ясные глаза, хотел что-то возразить, но только махнул рукой и, отвернувшись, стал смотреть в сторону, на проплывающие мимо берега; они приблизились: лодка вошла в реку.
Данко тоже озирал берег.
Протолкавшись меж берёз и сосен, кусты ивы и черёмухи вылезли на береговой откос и склонились над быстрой прозрачной водой. Они легонько покачивали своими ветвями, шуршали листвой, словно перешёптываясь, и зелёная их стена манила к себе сочной прохладой и чем-то неведомым, что, казалось, обязательно скрывается там, за густым переплётом ветвей и листвы.
Данко смотрел на берег и представлял себя на борту прославленного шлюпа лейтенанта Лазарева. Вот так же, наверное, проплывали перед взорами отважных мореходцев неведомые берега островов в Великом океане. Так же манили они, зазывали к себе, но всё дальше и дальше продвигался корабль, посланный Родиной к никому неизвестной земле где-то у Южного полюса. Поросшие пальмами коралловые рифы сменялись голыми безжизненными скалами, а за ними из полярных туманов выплывали и громоздились перед шлюпом угрюмые ледяные горы. Всё вперёд и вперёд. Необъятная ширь океана, ураганные штормы, холод - ничто не могло остановить первооткрывателей Антарктиды. Ведь это были русские люди, и послала их в неизвестные края сама Родина!..
– Остров!
Данко очнулся от мечтаний. Из-за поворота реки показался остров Скалистый.
Залив лейтенанта Лазарева
Если бы над рекой Светлой подняться на самолёте и взглянуть с большой высоты, то можно увидеть следующее. Выбежав из озера и километра два проструившись меж плотных заслонов из ивы и черёмухи, река вдруг, в том месте, где начинаются склоны горы Таёжной, раздваивается. Правый её рукав отходит в сторону и течёт, спокойный и привольный, расстилая свои волны по долине, а левый ожесточенно кидается прямо в гору и вклинивается в утёсы, отрезая от горы большой кусок. Примерно через километр правый проток присоединяется к своему брату-упрямцу. Большой кусок земли между двумя протоками - остров.
И если кто-нибудь действительно поднялся бы на самолёте, остров этот наверняка назвали бы «Яйцо». Потому что своей формой он сверху очень напоминал яйцо. Но остров этот назывался по-другому - Скалистый. Он сохранил это название ещё с тех пор, когда люди никаких самолётов не знали. А Скалистым остров назвали потому, что его северный берег, обращённый к горе, был крут и скалист.
Вдоль правого,
Данко скомандовал:
– Лево руля!
Саша обернулся к нему и одобрительно кивнул.
Лодка повернулась, волна ударила о борт, и ветер кинул в лица холодные мелкие брызги.
– Сеня, суши весло!
– закричал звеньевой.
Лодка двинулась в узкий проток между горой и островом.
Слева уходила ввысь громада Таёжной. Склон, утыканный соснами, круто падал к воде. На серых гранитных глыбах, прикрытых сверху ковриками мха, лепились маленькие, скорченные берёзки. Справа отвесно подымался скалистый берег острова. Иногда камни низко нависали над протоком, и тогда вода делалась тёмной, угрюмела.
В одном месте гора так близко придвинулась к острову, что почудилось: сейчас она остановит, сдавит проток. Тут лодку рвануло течением вперёд. Вода бурлила, выбрасывая на поверхность хлопья пены. Кружась и покачиваясь на волнах, они бежали далеко-далеко.
Почти сразу за этой тесниной ребята увидели водопад. Ручеёк, бежавший по склону Таёжной, падал в речку. Светлая лента воды, сорвавшись с кручи, торопливо прыгала по скользким тёмным камням и, ударившись в огромную глыбу у самого подножия горы, разлеталась звонкими брызгами.
Ребята молчали, очарованные красотой ущелья. Саша крепко сжимал весло, держа его наготове, чтобы оттолкнуться от скал. Его вздёрнутый нос, казалось, заострился от напряжения, но вихры волос по прежнему топорщились, а глаза были озорные, весёлые. Сеня приоткрыл рот и озирался, повёртываясь то влево, то вправо. Петя с Ваней ухватили друг друга за руки, а Данко обнял Юру, и так сидели они не шевелясь, словно заворожённые.
Лишь когда, вырвавшись из теснины, проток хлынул на простор и слил свои воды с правым братом, ребята вышли из оцепенения, зашевелились свободно, заговорили.
– Вот это да!
– сказал Саша.
– Красота-а!
– подхватил Данко.
– Очень здорово!
– вставил своё слово и Сеня и тут же озадачил всех вопросом: -А зачем она слеза течёт? Река. Ведь справа спокойнее, лучше.
– Ну что же, что спокойнее!
– Как что? Течёт река, течёт - и вдруг полезла в гору. Почему?
– Он, ребята, правильно говорит,- сказал Юра.- Эго интересно. Ведь из-за этого второго протока остров образовался. А мы же его будем исследовать.
– И мы должны узнать, как он образовался. Верно?!
– И, словно узнать это можно было немедленно, Данко нетерпеливо сказал: - Давайте высаживаться. Право руля!
Берег тут был пологий и, видимо, болотистый. Рощу и подымавшиеся уступами скалы острова отделяли от воды высокая пышная трава и кустарник. Посовещавшись, ребята решили причалить в другом месте и поплыли вдоль берега.
– Смотрите, гнездо!
– Лодка даже качнулась: Петя, заметив птичье гнездо, вскочил.- Данко, давай подъедем. Раз уж такое задание - исследовать, значит надо исследовать.
Вот ведь остроглазый! Гнёздышко с кулак, не больше, и за листвой спрятано, а заметил.
– Ну, давай. Только на одну минуту.