Остров Эллис
Шрифт:
ФЛОРА МИТЧУМ
БУРНАЯ, КАК МОРСКАЯ ВОЛНА, ЭСТРАДНАЯ ПЕВИЦА
Пианист взял несколько вступительных аккордов, и из-за занавеса появилась Флора.
Зал встретил ее аплодисментами. Она была высокой, с отличной фигурой, кожей цвета масла какао и огромными глазами, выдававшими в ней личность и присущую ей сексуальность. На ней были красная шляпа с перьями, красное шелковое болеро и длинная черная юбка с разрезом много выше колен, обнажавшим пару
— Некоторые женщины любят миллионеров…
Затем она стала пританцовывать на сцене, указывая пальцами в зал в самых интересных местах песни, которые она хотела подчеркнуть. Она пела всем своим телом:
— А мой герой совсем не аристократ…
Джейк сидел, будто наэлектризованный. Когда днем раньше он встретил Флору, она сказала, что ей понравилась песня, но она не стала исполнять ее для него. Теперь же он услышал еевариант. Флора сократила песню до предела, придав ей тем самым удивительную жизненность. Когда она дошла почти до конца, накал достиг своей высшей точки.
— Когда мы поженимся с моим музыкантом в стиле рэгтайм… — пела Флора.
Зал был без ума от нее и от песни и требовал повторить на бис.
Она исполнила ее три раза.
— Похоже, она станет хитом! — прокричал сквозь шум аплодисментов Роско. — А ты разбогатеешь!
Джейк Рубин, эмигрант, бежавший из России от еврейских погромов и прошедший через Эллис Айленд, сидел, выпрямившись, сжав свои белые кулаки, и слушал аплодисменты. Его глаза расширились от волнения, когда он почувствовал аромат явного успеха.
«Я сказал тебе, что это произойдет, —шептал ему внутренний голос. — Я говорил тебе».
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
НЕИСТОВАЯ ВЕСНА В АППАЛАЧАХ
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Дэлла Хопкинс в конце концов уговорила свою мать, тетушку Эдну пригласить Тома Беничека на ужин, но для этого ей потребовался целый месяц.
— Что ты в нем такого нашла? — спросила Деллу тетушка Эдна.
— У меня никогда не было знакомых из Европы. С ним интересно поговорить.
— Но он не умеет говорить.
— Почему? Кое-чтосказать он может. И мне жаль его, мама. Это должно быть ужасно — изучать язык чужой страны по необходимости, — сказала она.
— Эх, — вздохнула тетушка Эдна, стоя на парадном крыльце дома. — А что, ты думаешь, он предпочел бы на обед?
— Я читала в школе, что европейцы любят дичь, как и мы.
— Тогда ему должно понравиться мое жаркое из куропатки.
Делла улыбнулась.
— Ему не сможет не понравиться твое жаркое из куропатки, мама. Оно лучшее во
— Хорошо. Тогда я скажу твоему отцу, чтобы он пригласил Тома, если он согласится помочь нам забить кабана.
Делла, похоже, осталась довольна.
Ее мать была очень упрямой и властной. Она не упускала случая использовать каждого человека в своих интересах.
Но в конце концов она же разрешила.
Уорд Хопкинс не был «самогонщиком» — так в их местности называли тех, кто изготовлял виски — но знал несколько таких, и, когда Том Веничек пришел на ужин, Уорд приготовил бутылку «гремучей смеси», чтобы угостить своего гостя Аппалачским коктейлем.
— Это абсолютно безвредно, — заявил он, наливая ему в стакан пшеничный виски. — И никакой головной боли. Но это расслабит и развеселит тебя, что очень важно.
Они сидели в гостиной дома, среди старинной мебели, изготовленной еще дедом Деллы, и после сорока лет пользования выглядевшей еще достаточно прочной.
— А что пьют в Богемии? — спросил Уорд, протягивая Тому стакан.
— Пиво.
Он сделал пробный глоток предложенного ему напитка. Стопроцентный виски был необычайно крепок, но ароматен и вкусен. Сделав глоток побольше, Том расплылся в улыбке.
— Отлично, — выговорил он.
— Это лучшее виски по всей округе, — ответил Уорд. — А что заставило тебя покинуть Богемию?
— Я не хотел служить в армии. Император Франц-Иосиф всех юношей заставляет служить в армии в течение многих лет. А офицеры очень жестокие. Они бьют солдат и обращаются с ними, как с дерьмом.
— Черт, — бросил Уорд, — здесь, на шахте, с нами тоже обращаются, как с дерьмом.
— Это верно, — снова улыбнулся Том. — Но здесь у меня есть право выбора. И я всегда могу уехать. Это, кстати, не так уж и плохо. И вообще здесь много хорошего. Это красивая страна, здесь живут красивые девушки… как Делла.
Уорд опорожнил свой стакан, подумав, что этот маленький чех, похоже, влюбился в его дочь.
— Сегодня полнолуние, — сказала тетушка Эдна, когда они сидели за столом в кухне, поедая жаркое, — скоро начнутся заморозки. Сейчас самое время, чтобы забить кабана.
— А какое отношение имеет луна к этому делу? — спросил сидевший напротив Деллы Том.
— Кабана следует забивать при полнолунии. Если ждать, пока луна «похудеет», то и сало «похудеет». Звучит глупо, но это так. Я три недели кормила его хлебом, чтобы он нагулял себе сала. Он будет хорошенький и такой кругленький — вот увидите. Этот кабан обеспечит нас едой на целую зиму. А в Бо-гемии есть кабаны?
— Извините.
Тетушка Эдна нетерпеливо покачала головой.
«Тупой маленький чех, —подумала она. — И не отрывает глаз от Деллы».