Остров Эллис
Шрифт:
— Я спросила,есть ли кабаны в Бо-гемии?
— О, да. Много кабанов.
«Он создаст нам проблемы, —думала она. — Я чувствую это всем своим нутром. Черт! Еще один шахтер!».
Кабинет Билла Фарго был расположен на втором этаже административного здания Угольной компании Стэнтона. Его кабинет находился рядом с роскошным кабинетом Стэнтона, но был гораздо меньше по размерам и почти без всяких украшений, так что входивший
В весеннее утро 1910 года он сидел, откинувшись в кресле перед письменным столом, ковыряя в своих кривых зубах зубочисткой и лениво слушая стоявшего перед ним Сэма Фуллера.
— Моя жена ждет ребенка, мистер Фарго, — говорил Сэм.
Огромный шахтер стоял перед его письменным столом, опустив голову.
— Я понимаю, что допустил ошибку прошлым вечером, но ведь я работаю в компании уже двенадцать лет, и я хороший шахтер. И это просто бесчестно— то, что вы сделали со мной. Уволить меня — это одно, но, черт возьми, вы занесли меня в черный список. Я нигде не смогу получить работу — это же катастрофа. Вы должны дать мне еще один шанс.
Билл Фарго положил ноги на стол, продолжая ковырять в зубах зубочисткой.
— Я, черт возьми, абсолютно ничего не должен для тебя, Фуллер. Ты выступал за профсоюз. Но ты знал, что записано в твоем контракте…
— Я был пьян. Пьян в стельку. Вы не можете делать выводы из того, что говорит человек, когда он пьян.
— In vino Veritas [18] .
— Что?
— Это латинское выражение, которое гласит, что, когда человек пьян, он говорит то, что у него на душе. Ты же не станешь утверждать, что ты противпрофсоюза.
18
Истина в вине (лат.)
Сэм неуютно поежился.
— Ну, я не против.Но если вы примете меня назад, уверяю вас, что никогда больше не повторю этой ошибки. У меня нет денег!
Он почти выкрикнул это.
Фарго спустил ноги со стола и подошел к окну, чтобы посмотреть на возвышавшиеся за окном горы угля. Был прекрасный день, деревья только начинали цвести. Однако, вокруг шахты росли только одни сорняки.
— На шахте сейчас неспокойно, — сказал Фарго. — И мистер Стэнтон знает об этом. И оченьэтим интересуется. Мы бы хотели, чтобы все было спокойно, понимаешь?
Молчание. Сэм наблюдал за ним, пытаясь понять, к чему он клонит.
— Я мог бы захотеть вернуть тебя на работу, — сказал, наконец, Фарго. — Я мог бы вернуть тебе твой дом, и, конечно, компания оплатила бы все медицинские расходы твоей жены. Да, я мог бы
«Сукин сын, —думал Сэм. — Ты что, издеваешься надо мной?»
Фарго отвернулся от окна и посмотрел на Сэма.
— А если я верну тебя в шахту, что ты сделаешь для меня? — спросил он.
Сэм недоуменно посмотрел на него.
— Ну… что вы имеете в виду?
— Станешь информатором? — спокойно спросил Фарго. — Станешь рассказывать мне, кто является источником беспокойства на шахте?
Сэм вздохнул:
— Я и сейчас могу сказать вам — вы. Шахта находится в аварийном состоянии, плата ничтожная…
— Твояплата будет хорошей, Фуллер. И я буду увеличивать ее, когда ты начнешь мне рассказывать то, что я хочу от тебя услышать. Скажем, я буду класть для тебя пятьдесят долларов в месяц. И никаких вычетов за аренду дома. И еще много чего я могу добавить.
Сэм покрылся испариной.
— За кого вы меня принимаете? — спросил он, наконец.
— За отчаявшегося человека.
Фарго начал снова ковырять в зубах зубочисткой.
В следующее воскресенье после обеда Том Веничек и Делла Хопкинс гуляли по полю вдоль реки Шепаг.
— Может, все изменится, — сказала Делла. — Я хочу сказать, ведь компания берет назад Сэма Фуллера, после того как они внесли его в черный список. Может, все будет лучше.
— Может, — сказал Том. — И я рад за Энн и Сэма. Они хорошо относились ко мне, когда я только сюда приехал. Они — хорошие люди.
— Энн рассказывала матери, что они почти голодали в Питтсбурге, когда Том искал себе работу. Можешь себе это представить?
— Мистер Стэнтон знаком с владельцами всех угольных компаний. И не только угольных, но и металлургических тоже. Со всеми. Они передают имя человека, и никто не принимает его на работу. Это несправедливо.
— Если не сказать больше, — вздохнула Делла.
На ней были белая блузка, серая юбка и небольшая шляпка на голове.
— Ладно, не будем больше говорить о Монти Стэнтоне, — предложила она. — Зачем отравлять себе воскресенье? О, Том, смотри: индейская кисточка!
Она остановилась, чтобы сорвать хрупкий красный дикий цветок, и поднесла его к лицу Тома.
— Красивый, правда? — спросила она.
— Как он называется?
— Индейская кисточка. По крайней мере, здесь его так называют. Он бывает разных цветов.
— Этот цвета твоих глаз.
— Красный?
Она рассмеялась. Его необычное чувство юмора, помноженное на его ломаный английский, часто вызывало у нее смех.
— Разящие до крови, — сказал он в ответ. — Ты все еще мерзнешь?
— Немного. А, что, у меня, правда, такие глаза?
— Есть немного. Разреши, я посмотрю поближе…
Он придвинулся к ней, будто желая рассмотреть ее глаза. Затем его руки обвили ее талию, а его губы прикоснулись к ее губам, перейдя в долгий поцелуй. Они целовались уже много месяцев и страстно желали пойти дальше.