Остров Мертвецов
Шрифт:
— У тебя есть деньги, Барсук? — промурлыкала она.
— Что? — Пробормотал я сквозь туман вожделения в моей голове, а мои руки опустились на ее талию и крепко сжали.
— Мне нужна пара долларов, — хрипло сказала она.
— Конечно, все что хочешь, мой бумажник под холодильником.
Она потянулась, чтобы взять его, прижимаясь своими сиськами к моему лицу и заставляя меня стонать в ее плоть. Затем она встала, зажав доллары между пальцами, и побежала по пляжу к продавцу, чтобы купить что-нибудь попить.
Я смотрел ей вслед, покинутый и чертовски отчаявшийся. Когда Роуг допила свой лимонад, она подбежала ко мне, бросила бутылку рядом
— Я возвращаюсь в воду, Барсук! Пока-а-а! — Она неопределенно помахала мне рукой, и я разочарованно зарычал, приподнимаясь, чтобы сесть и наблюдать за ней, в то время как Дворняга бросил на меня сухой взгляд.
— Да, я понимаю, — выпалил я. — Я под каблуком.
Я наблюдал за Роуг в океане, и мне было наплевать на это. Я был под каблуком, с того момента, как встретил ее, и меня это устраивало. Она могла играть со мной сколько угодно, но в конце концов я отшлепаю ее до красноты на заднице за эти игры, и тогда она поймет, кому принадлежит. Если Роуг Истон хотела с кем-то поиграть, ей лучше было бы привыкнуть к более мрачным версиям игр, которыми мы наслаждались в детстве. Хотя я больше не был ее товарищем по команде, я был противником. И она проиграет.
Прошло еще полчаса, прежде чем она вышла из океана, и я смотрел, как вода струится по ее подтянутому телу, а в голове у меня были только греховные мысли.
Я сложил все в джип и ждал ее у машины, скрестив руки на груди и наблюдая за ней. А Дворняга как раз подкрался к карапузу, чье мороженое таяло и капало на полотенце под ним.
Роуг улыбнулась мне, когда подошла, выглядя раскрасневшейся после отдыха на волнах. Я забрал у нее доску и погрузил ее на заднее сиденье джипа, пока она трусцой бежала в душ под открытым небом на краю пляжа, и я наслаждался зрелищем, пока она мылась, бросая свирепые взгляды на любого мудака, который мог хотя бы взглянуть в ее сторону.
Но пляж вокруг нас таинственным образом опустел. Я подумал, что это не так уж и загадочно, когда вспомнил, каким жестоким я мог быть из-за нее. Несомненно, распространился слух о том, что случилось с ее маленьким другом Картером, после того как он записывал ее, пока она занималась серфингом. И он превратился в призрака с тех пор, как я оставил на нем свое сообщение с просьбой отвалить. Еще один косяк, и мы оба знали, что я потащу его в лес, чтобы донести до него эту мысль до конца.
Я достал полотенце из джипа, когда Роуг подбежала ко мне, держа его как ширму у борта машины, чтобы она могла переодеться.
— Закрой глаза, — приказала она, и я подчинился, хотя на самом деле не видел в этом смысла, учитывая, что каждый дюйм ее обнаженной киски и сисек скоро будет моим.
Закончив, она шлепнула меня по лбу, и я зарычал, схватив ее за руку и бросив полотенце на пассажирское сиденье. Она снова была в своем маленьком лимонном платье, из-под которого выглядывало бирюзовое бикини.
— Отпусти меня. — Она потянула меня за пальцы, но я прижал ее к джипу, качая головой.
— Ты думаешь, что тебе сойдет с рук тот маленький трюк, который ты провернула ранее? — Я зарычал, и ее глаза расширились.
— Какой трюк? — она прикинулась дурочкой.
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Быть маленькой дразнилкой члена.
— Я думаю, ты бредишь, как и твой папочка, Барсук, — сказала она беспечно, но я заметил намек на озорство в ее глазах.
— Да? Ну, в таком случае, я и жесток как мой папочка. — Я схватил ее за талию, развернул и швырнул поперек
— Фокс, — выдохнула она с легким намеком на стон в голосе.
— Да, детка? — Небрежно спросил я, но, когда она собралась ответить, я снова шлепнул рукой по ее заднице в том же самом месте, отчего она снова взвизгнула. Я наклонился над ней, мой твердый член уперся в ее пострадавшую попку, и предельно ясно дал понять о моих долгосрочных намерениях по отношению к ней.
— Хочешь что-то сказать, колибри? — Я зарычал.
Она извивалась подо мной, отчего я становился только тверже, пока прижимал ее к месту.
— Ты мудак, и я тебя ненавижу, — прорычала она.
— А ты лгунья. — Я ухмыльнулся, перенеся свой вес и сжимая ее отшлепанную ягодицу одной рукой. — Ты лжешь мне, но в основном ты лжешь самой себе, детка. Потому что, если ты не хочешь, чтобы я прямо здесь ставил тебя на место, тогда почему ты не попросишь меня остановиться?
Она тяжело дышала, пытаясь снова высвободиться, но у нее ничего не получалось. — Пошел ты.
— Громкие слова, но я по-прежнему не слышу никаких возражений, — поддразнил я ее, а затем запустил одну руку в ее волосы и приподнял ее голову так, что мой рот оказался на одном уровне с ее ухом. — Еще раз проявишь ко мне неуважение, и я покажу тебе, что случается с плохими девчонками в Сансет-Коув. Это мое королевство, и все следуют моим правилам, но я знаю, что ты не такая, как все. Ты сама по себе королева, и ты пришла на войну. Но если ты проиграешь, тебе лучше быть готовой встать на колени, детка, потому что проигравшему придется склониться.
— Тогда тебе лучше захватить с собой наколенники, Барсук, потому что тебе будет больно, когда ты упадешь на землю, — дико рассмеялась она.
Я отпустил ее с озорной ухмылкой, выпрямился и свистнул Дворняге, пока Роуг забиралась на водительское сиденье и поправляла платье. Дворняга перестал слизывать растаявшее мороженое, капавшее на полотенце карапуза, и вместо этого выхватил весь рожок у нее из рук, развернулся и убежал, как будто его задница была в огне. Маленькая девочка заплакала, и я усадил Дворнягу в пространство для ног джипа, где он в два приема проглотил мороженое. Я забрался вслед за ним, и Роуг выехала оттуда с таким видом, будто мы участвовали в ограблении. Даже собака — гребаный преступник.
Роуг сделала музыку погромче, когда по радио зазвучала «This Life» группы Vampire Weekend, ее свободная рука свесилась в окно, а пальцы болтались на ветру. Подпевая, она бросила на меня вызывающий взгляд, а я бросил такой же в ответ, и мое сердце бешено заколотилось в груди. Она могла выдержать все, что я выплескивал на нее, и даже больше, и я просто хотел продолжать давить на нее, чтобы увидеть, как далеко она сможет зайти. Все остальные женщины в этом городе боялись меня, но Роуг имела надо мной власть, как никто другой. Ее ничто не пугало. Это была одна из тех вещей, за которые я ее полюбил, но, если бы я назвал их все, я бы до последнего вздоха перечислял их. Для меня она была совершенством, созданием, сотворенным морскими богами, и помещенным на эту землю, чтобы заманить меня в глубины океана. И я с радостью отправился бы в глубины ради нее и никогда не оглянулся бы назад.