Остров Мертвецов
Шрифт:
— Это владения Фокса, — сказал наконец Лютер. — Если он сказал «нет», то это твой ответ.
Шон в гневе провел языком по зубам, и его взгляд снова устремился на меня. — Значит, это то, чего ты хочешь, солнышко? — В его тоне чувствовалась смертельная нотка. — Потому что, скажу я тебе, если ты наживешь себе врага в лице меня, ты наживешь себе врага в лице самого дьявола. Из-за меня твой милый городок будет залит кровью, из-за меня детишки будут кричать в своих кроватях в ужасе от монстров, заползающих в их парадные двери, из-за меня ваши женщины будут лежать на спинах и принимать члены «Мертвых Псов» во все дырки, которые им приглянутся,
Я расправил плечи перед этим высокомерным куском дерьма, делая шаг к нему, чтобы показать, что он меня не пугает. В моем сердце не было ни малейшего страха перед Шоном Маккензи. Я сам был монстром, способным принести смерть так жестоко и болезненно, как он только мог себе представить. И я знал, что должен сделать, потому что это был мой единственный шанс спасти свой город от этого пса.
— Сразись со мной здесь. Без оружия. Мы сразимся, и тот, кто к концу боя еще будет дышать, заберет Сансет-Коув. Если ты выиграешь, ты позволишь моей семье собрать вещи и уехать из города, а если выиграю я, твои люди уберутся из моего родного города и никогда не вернутся, — прорычал я.
— Фокс, — настойчиво прошипел Чейз при этих словах, но я бросил на него взгляд, который велел ему отступить. Это было мое решение. Если Шон собирался бросаться словами, изображая крутого, то я собирался разоблачить его блеф.
Шон смерил меня взглядом, подходя ближе, пока его грудь не коснулась моей. Мы были практически одного роста, и его глаза, похожие на бледно-голубое небо, смотрели в зелень моего леса. Я хотел крови для Роуг, и я буду счастлив потребовать ее у него прямо здесь, прямо сейчас, как только сила наших тел определит победителя. И я выиграю, в этом у меня не было сомнений.
— Заманчиво, малыш Фокси, — промурлыкал Шон, пожирая мое личное пространство, пытаясь запугать меня. — Я бы с удовольствием посмотрел, как ты будешь лежать на земле, испуская свой последний вздох.
— Тогда сразись со мной, — бросил я вызов.
Он склонил голову набок, притворяясь, что обдумывает это, но я видел решение в его глазах. — Не-а. — Он отступил, чтобы присоединиться к своим людям. — Мне всегда больше нравилась война. Думаю, я вторгнусь в ваш город, как пираты в старые добрые времена, и позволю своим людям грабить, насиловать и убивать ваших людей.
— Трус, — прошипел ему Лютер.
— О нет, уверяю тебя, король Арлекин, я не трус, — сказал Шон с широкой улыбкой. — Я просто хочу продлить твое падение с вершины, чтобы ты увидел, как твои парни умирают один за другим. — Произнося эти слова, он сложил пальцы пистолетом, делая вид, что стреляет из него в каждого из нас, и его глаза злобно сверкнули.
— Я — твоя смерть, Шон, — предупредил я, когда мы начали пятиться к грузовикам. — Мое лицо будет последним, что ты увидишь.
— Это мы еще посмотрим, солнышко, — засмеялся он, оставаясь на месте и глядя нам вслед, но, когда мы вернулись к грузовику, мое внимание привлекла яркая вспышка, и мое сердце дрогнуло.
Роуг выпрыгнула из-под брезента, лежащего в кузове моего грузовика, и запрыгнула на крышу с пистолетом в руках, а ее желтый сарафан развевался на ветру вокруг ее бедер.
—
Я ахнул, разворачиваясь, когда один из людей Шона рухнул на землю с простреленной ногой, а Шон подтащил другого перед собой в качестве щита, убегая к чертовой матери. Большинство пуль Роуг прошли мимо, хотя одна попала живому щиту в руку, и Шон расхохотался, когда ее пистолет разрядился.
— Привет, сладенькая! — крикнул он, возвращаясь к своему внедорожнику. — А я все думал, когда же ты покажешься. Держи свою киску влажной до тех пор, пока я не верну ее себе!
Я с криком ярости прыгнул на капот своего грузовика, схватил Роуг и спрыгнул с другой стороны, когда Шон достал пистолет из своей машины.
Я запрыгнул на водительское сиденье с ней на руках, а когда Джей-Джей и Чейз сели, перебросил ее им на колени. Шон открыл ответный огонь, и мой отец подставил свой грузовик под пули, низко пригнувшись, давая нам шанс развернуться и уехать к чертовой матери. Лютер помчался по дороге вслед за нами, но Шон не последовал за ним.
Джей-Джей усадил Роуг вертикально к себе на колени, пока она боролась с ним, как будто отчаянно хотела вырваться и напасть на этого ублюдка.
Я шлепнул ее по бедру, чтобы привести в чувство, а она взвизгнула, посмотрела на меня и сильно ударила по лицу. Грузовик занесло, но Джей-Джей поймал руль, чтобы я не съехал с грунтовой дороги, а я зарычал на Роуг.
— О чем, блядь, ты думала? — Рявкнул я на нее.
— Я думала, что убью Шона, своими собственными руками, пока он будет беззащитен, — прорычала она. — Мне показалось, что это чертовски хорошая возможность.
Я покачал головой, хотя, блядь, не мог с этим поспорить. Она почти уложила его, и ее план мог бы действительно сработать, если бы она умела стрелять из пистолета, черт возьми. Но это не сделало меня менее злым.
— Это было круто, красотка, — усмехнулся Джей-Джей, и я бросил на него сердитый взгляд, заметив, что Чейз тоже борется с усмешкой. Придурки.
— Ну, я надеюсь, тебе понравилась экскурсия, детка, — прорычал я в ярости. — Потому что мы официально находимся в состоянии войны с «Мертвыми Псами», и это означает, что ты не выйдешь из дома, пока голова Шона не будет изрешечена пулями.
Я откинулась на спинку кресла La-Z-Boy, которое Шон любил использовать как трон, когда бывал здесь, и вздохнула. Он написал мне сообщение, попросив зайти. Ну, «попросив» — это звучит мягковато для полученного мной сообщения «прийди», но все же он сказал мне прийти, и вот я здесь, в красном платье, потому что ему нравился этот цвет на мне, и сижу в одиночестве.
Прошел почти час, но я не стала отправлять ему еще одно сообщение, потому что в этом не было ничего необычного. Он будет здесь, когда придет, а если он передумает и не захочет, чтобы я его ждала, то просто напишет мне снова. И какой бы жалкой это меня ни делало, я знала, что мне просто было все равно, чтобы спорить по этому поводу. Апатия стала моим новым любимым вкусом, и я с легкостью проглатывала ее большую часть времени.