Остров Мертвецов
Шрифт:
— Чейз? — Безумный голос Роуг наполнил воздух, и мое сердце дрогнуло, когда я опустил пистолет.
Я вышел из уборной и обнаружил ее там, ее лицо все еще было мокрым от слез, а во взгляде читалась паника.
Она подбежала ко мне, столкнувшись с моей грудью и обхватив меня руками, приложив ухо к моему сердцу, как будто хотела убедиться, что оно все еще бьется.
— Я не хотела, чтобы это случилось, — сказала она, задыхаясь, и я подумал, не бежала ли она всю дорогу сюда.
— Почему тебя это вообще волнует? — Пробормотал я, и ее хватка на мне усилилась.
Я не мог вспомнить, когда она в последний раз
— Потому что ты Чейз, — прохрипела она. — Ты тот мальчик, который отдавал мне свой свитер, когда мне становилось холодно, мальчик, который пронес меня три мили до города на спине, когда на его байке прокололась шина на утесах, ты тот, кто умел улыбаться, несмотря на всю боль, которую причинял тебе твой отец.
— Ты была единственной, кто заставлял меня улыбаться, Роуг, — признался я, бросая пистолет на ближайшую скамейку. Фокс был прав, смерть была слишком сладким наказанием для меня.
Она подняла на меня глаза, покрасневшие от слез и в то же время ярко-синие. У меня перехватило дыхание, когда я уставился на эту девушку, которая выглядела такой юной прямо сейчас, совсем как та Роуг, которую я любил, когда был ребенком. Мое сердце билось в мощной мелодии, которую оно приберегало только для нее, и я знал, что я недостаточно силен, чтобы больше отрицать его желания. Я был просто никчемным мальчишкой, которому нечего терять.
— Я ненавижу тебя за то, что ты сделал, — сказала она сдавленным голосом, и я обхватил ее лицо ладонями, запустив пальцы в ее волосы.
— Тогда нас таких двое, — прорычал я, запутываясь пальцами в ее прядях.
— Но я и не ненавижу тебя, — выдохнула она, впиваясь ногтями в мой бицепс. — Я не ненавижу тебя так сильно, что это сжигает меня изнутри и воспламеняет.
— Я тоже тебя не ненавижу, малышка, — признался я, потому что какой в этом был смысл сейчас? Я должен был уйти. Для меня все равно все было кончено. Я все еще был зол на нее, зол, что она вернулась, зол, что я испортил ее возвращение, зол, что пытался заставить ее уйти, и зол, что все это время хотел, чтобы она осталась. Она была моей настоящей смертью, эта девушка, это существо, которое жило под моей кожей и высасывало мои силы.
— Десять лет я таил в себе обиду на тебя, которой никогда ни с кем не делился, — признался я грубым тоном. — И я устал цепляться за нее, я устал от того, что она гложет меня и напоминает о том, что я никогда не смог бы заполучить тебя. Потому что теперь я понимаю, что у меня никогда не было и шанса. Меня бы никогда не было достаточно для тебя, малышка. Ты — звезда, сияющая в темном небе, временами кажущаяся такой близкой, но когда я тянусь к тебе, я вспоминаю, что мои ноги все еще прочно стоят в грязи, и ничто этого не изменит.
— О чем ты говоришь? — прохрипела она, слеза выкатилась из ее глаза и покатилась по щеке. Эта девушка не заслуживала слез, особенно из-за меня.
Я вздохнул, чувствуя себя дураком из-за этого. Я должен был забыть об этом давным-давно, так что пришло время покончить с этим. — Я видел вас с Мавериком вместе в ту ночь, когда ты убила Акселя. Мой отец был в ярости, и я отправился в поместье Роузвуд, думая,
Ее губы приоткрылись, а брови в замешательстве сдвинулись. — Что? Ты думаешь, мы с Риком тогда были вместе?
— С того места, где я стоял, это было довольно очевидно. И да, мне было очень хреново из-за этого, но я знаю, что сейчас это не имеет значения. Ты все равно с Джей-Джеем, и…
— Ты гребаный идиот, — прорычала она. — Я никогда не была с Мавериком, в тот день мы были голыми, потому что разрисовывали стену баллончиком и краска попала на нашу одежду. Мы переодевались, и да, ладно, мы немного посмотрели друг на друга, потому что мне было любопытно увидеть член, а ему — сиськи, но на этом все. Никаких прикосновений, никаких поцелуев и уж точно никакого траха. В основном это было странно и неловко.
Острый комок образовался у меня в горле, когда я уставился на нее, и это знание овладело мной, когда я увидел правду в ее глазах. — То есть ты так и не выбрала? — Прохрипел я.
— Нет, — отрезала она. — И сейчас я тоже не выбирала. И не собираюсь. Я никому не принадлежу, Чейз.
У меня закружилась голова, когда я уставился на нее, моя реальность изменилась, и я внезапно почувствовал себя гребаным идиотом из-за того, что держал в себе столько гнева из-за этого в течение десяти лет. Впрочем, это не имело значения, в конце концов, она сделала свой выбор. Теперь она хотела Джей-Джея и Маверика, а в какой-то степени, возможно, и Фокса. Я не был настолько глуп, чтобы думать, что она может хотеть и меня, но то, как она смотрит на меня сейчас, заставило меня задуматься, смогу ли я украсть хоть один момент в своей жизни, чтобы узнать, каково это — быть избранным. Это был мой последний шанс, после сегодняшнего дня я больше никогда ее не увижу, так почему бы и нет?
Эта девушка была моим концом, всегда была, и теперь я стоял лицом к лицу со своим падением от ее рук, как и знал, что так будет всегда. Но, может быть, не все это должно было быть таким горьким на вкус.
Я потянул ее за волосы, заставляя поднять на меня глаза, и ее губы приоткрылись от удивления.
Я вынесу всю эту боль и даже больше, если получу этот единственный поцелуй. Только один.
Я грубо поцеловал ее, мои губы были полны требований, которые она не хотела выполнять, и это разозлило меня еще больше. Она прикусила мою нижнюю губу, затем яростно поцеловала меня в ответ, и я прижал ее к шкафчикам позади нее, а мое сердце подгоняло меня, в то время как мой мозг кричал мне остановиться. Но я не мог, я открыл ящик Пандоры и выпускал из него всех своих демонов одного за другим. Если это был конец света, то почему мне казалось, что все мои чертовы мечты сбываются?
Но по мере того, как ее рот двигался в такт с моим, а мой член бешено пульсировал в штанах, хорошее снова уступило место плохому, и внезапно ярость во мне выплеснулась наружу. Я должен был уехать и потерять ее снова. Я должен был попрощаться с Джей-Джеем и Фоксом, но куда мне идти?
— Почему? — Взмолился я, поднимая ее руки над головой и прижимая их к шкафчикам. — Почему я не могу выкинуть тебя из головы? — Потребовал я с рычанием, целуя ее до синяков, пока она вырывалась из моих хватки.