Остров на краю света
Шрифт:
То, что мы узнали лодку, меняло дело. Рыжий — не какой-то никому не известный турист, пьяный, взявший лодку напрокат. Через несколько минут на утесе уже собралась кучка людей, и все беспокойно-пытливо смотрели на далекую лодку.
Аристид хотел сразу идти туда на своей «Сесилии», но Ален на «Элеоноре-2» его опередил. И он был не один. Весть, что на Ла Гулю беда, дошла до Анжело, и через десять минут на пляже уже собралось полдюжины людей с крюками, шестами и веревками. Тут был и сам Анжело — он торговал колдуновкой по пятнадцати франков за рюмку, — и Оме, Туанетта, Капуцина, и все Геноле. Дальше по пляжу наблюдали,
Нам понадобилось больше часа, чтобы достичь Ла Жете. А показалось — еще дольше. Лодочка Рыжего зашла на песчаные банки, слишком близко к мелям, и лодкам побольше было не так легко туда добраться. Алену пришлось маневрировать, проводя «Элеонору-2» вокруг вздымающихся банок, пока Гилен подтягивал к ней лодку Флинна, удерживая ее крюками и шестами на безопасном расстоянии от корпуса «Элеоноры-2», а потом они вместе вытянули спасенную лодку на глубокую воду. Аристид, настоявший на том, чтобы его тоже взяли, стоял у руля и время от времени разражался пессимистическими речами. Ветер за пределами залива был крепкий, волнение большое, и мне пришлось встать рядом с Аленом на корме и удерживать качающийся гик, пока лодочка кренилась и рыскала на волнах. Пока мы не видели никаких следов Флинна — ни в лодке, ни в воде.
Я была рада, что никто не стал комментировать мое присутствие. Я первая опознала парус. В глазах всех остальных это давало мне какое-то право здесь находиться. Алену, сидевшему на корме «Элеоноры-2», было лучше всех видно, что происходит, и он все время комментировал, пока Гилен маневрировал лодкой Флинна, подтягивая ее поближе. Он закрепил пару старых автомобильных шин на борту «Элеоноры-2», чтобы защитить корпус от возможного удара.
Аристид был, как обычно, мрачен.
— Я чуял беду, — объявил он уже в пятый раз. — У меня было то же самое предчувствие, как в ночь, когда шторм унес мою «P'eoch ha Labour». Такое чувство, что идет беда.
— Скорее несварение желудка, — пробормотал Ален.
Аристид его игнорировал.
— Нам слишком везло в последнее время, вот что, — сказал он. — Рано или поздно наше счастье должно было перемениться. А иначе — почему беда случилась именно с Рыжим? Он ведь везунчик.
— Может, еще ничего и не случилось, — сказал Ален.
Аристид воздел руки.
— Я шестьдесят лет плаваю и уже раз двадцать видел такое. Человек выходит в море один, забывает об осторожности, поворачивается спиной к гику, ветер переменился — и привет!
Он выразительно провел пальцем по шее.
— Ты же не знаешь, что случилось, — упрямо сказал Ален.
— Я знаю то, что знаю, — ответил Аристид. — Так вышло с Эрнестом Пино в сорок девятом году. Его скинуло за борт. До воды он долетел уже мертвый.
Наконец лодочку подтянули к борту «Элеоноры-2», и Ксавье спрыгнул на борт. Флинн недвижно лежал на дне. Должно быть, несколько часов так пролежал, предположил Ксавье, видя полосу солнечного ожога на лице. Ксавье с трудом поднял Флинна, подхватив его под мышки, и стал подтаскивать ближе к «Элеоноре-2», пока Ален пытался принайтовить лодку. Вокруг них хлопал и бился бесполезный парус ялика, и незакрепленные концы яростно хлестали во всех направлениях. Ксавье благоразумно не стал дотрагиваться до штуки, обмотавшей руку Флинна, хоть и не знал, что это такое, — она была похожа
Наконец с нескольких попыток лодку надежно закрепили.
— Я же говорил, э? — объявил Аристид с мрачным удовлетворением. — Если твое время пришло, то и коралловая бусина не спасет.
— Он не умер, — сказала я и сама не узнала своего голоса.
— Нет, — выдохнул Ален, втаскивая недвижное тело Флинна из полузатопленного ялика на борт «Элеоноры-2». — Во всяком случае пока нет.
Мы положили его на корму, и Ксавье поднял предупреждающий флаг. Я что-то делала трясущимися руками с парусами «Элеоноры-2», пока наконец не обрела уверенность, что смогу взглянуть на Флинна без дрожи. Он уже горел в лихорадке. Время от времени он открывал глаза, но не отвечал, когда я с ним говорила. Через полупрозрачную штуку, намотанную у него на руке, я видела красные линии инфекции, тянущиеся по руке вверх. Я пыталась унять дрожь в голосе, но все равно мне самой было слышно, что я говорю визгливо и подозрительно близко к истерике.
— Ален, надо снять с него эту штуку!
— Это работа для Илэра, — коротко ответил Ален. — Давай лучше приведем лодку к берегу как можно скорее. И укроем его от солнца. Поверь мне, мы тут больше ничего не можем сделать.
Это был хороший совет, и мы его послушались. Аристид держал кусок парусины над лицом Флинна, лежащего без сознания, а мы с Аленом вели лодку, стараясь как можно быстрее попасть обратно на Ла Гулю. Но все равно, даже несмотря на добрый западный ветер, дующий нам в спину, нам понадобился почти целый час. К тому времени на берегу собралось еще больше народу, желающего помочь, — с фляжками, веревками, одеялами. Уже поползли слухи. Кто-то побежал за Илэром.
Никто не знал, что это за штука — она была все еще на руке у Флинна. Аристид считал, что это кубомедуза, которую занесло причудами Гольфстрима из теплых морей. Матиа, пришедший вместе с Анжело, презрительно отверг эту гипотезу.
— Ничего подобного, — фыркнул он. — Ты что, слепой? Это португальский военный кораблик. Помнишь их нашествие на Ла Жете? В пятьдесят первом, кажется, э, их сотни плавали на краю Нидпуля. Некоторые даже до Ла Гулю добрались, и нам пришлось вытаскивать их с пляжа граблями.
— Кубомедуза, — упрямо повторил Аристид, качая головой. — Бьюсь об заклад.
Матиа поймал его на слове и предложил ставку в сотню франков. Его примеру последовали и другие.
Но что бы это ни была за тварь, снять ее оказалось нелегко. Щупальца — если эти перистые, похожие на папоротник, ленточки были щупальцами — прилипали к голой коже, которой касались. Они цеплялись за нее, сопротивляясь всяким попыткам их оторвать.
— Должно быть, эта штука плавала в воде и похожа была на пластиковый пакет, — размышляла Туанетта. — Он наклонился, чтобы ее выудить...
— Хорошо, что он там не плавал, э. Она бы его всего обмотала. Эти щупальца, похоже, метра два длиной, а то и больше.
— Кубомедуза, — с мрачным удовлетворением повторил Аристид. — Эти полосы — от заражения крови. Я такое видал.
— Португальский кораблик, — возразил Матиа. — Ты хоть раз видел кубомедузу так далеко на севере?
— Надо сигаретой. Пиявок так снимают, — сказал Оме Картошка.
— А может, колдуновки плеснуть, — предложил Анжело.
Капуцина посоветовала уксус.