Остров обреченных
Шрифт:
– Помолчите, шевалье. У нас здесь назревает сугубо женский разговор, – и, выдержав незримый, но вполне ощущаемый взгляд и напряженное молчание своей госпожи, спокойно, в великосветской манере произнесла: – А на что вы, собственно, рассчитывали, норд-герцогиня, зная, что на всем острове есть всего один мужчина и всего две женщины? Причем одна из женщин, насытившись мужчиной, как-то скоропостижно и некстати охладела к нему; другая же, истосковавшись по ласкам своих позабытых во Франции мужчин, наоборот, некстати и столь же скоропостижно воспылала к нему всякой там
– Я хочу, чтобы ты убралась отсюда, мерзавка, – проговорила Маргрет, отвешивая ей пощечину, которую корсиканка восприняла с поражающей невозмутимостью.
– Только лишь из хижины или с острова прикажете тоже?..
– С острова – тоже.
– Мерси, герцогиня де Роберваль. Я бы с удовольствием.
– Как ты можешь так вести себя?
Рой этого разговора уже не слышал, трусливо оставив сие турнирное ристалище для своих женщин, он почти бегом спустился к «форту», стараясь как можно скорее забыть о происшедшем.
– Хотите устроить скандал? – почти уперлась в Маргрет своей выпяченной, разгоряченной грудью Бастианна.
– Да, хочу! – приняла этот вызов герцогиня, теперь уже они действительно упирались грудью в грудь и топтались, перемещаясь на маленьком пятачке, словно обхватившие друг друга мертвой хваткой борцы.
– В высшем обществе для этого обычно использовали балы. Наиболее пикантные и скандальные сцены разыгрывались на придворных сборищах. Прикажете заказать оркестр, герцогиня?
– Вы, Бастианна, конечно же, отпетая дрянь. Однако скандал я бы желала закатить не вам, а одному мсье! – почти прокричала она, чтобы стоявший, как ей казалось, где-то у входа Рой мог расслышать ее слова.
– При чем здесь он, Маргрет? – артистично вздохнула корсиканка, сдавая свои позиции и даже снисходительно подставляя противнику спину. – Этот несчастный здесь ни при чем. Тут всему виной вы. Но, повторяю, это уже будет сугубо женский разговор. И без присутствия шевалье. А вообще-то, вам еще очень повезло, что никакой другой женщины за сотни лье отсюда нет. Так что эти наши с Роем плотские игрища лично вам совершенно ничем не угрожают. Знаете, сколько подобных историй я бы могла вам понарассказывать?!
– Не надо, – простонала сквозь сцепленные зубы Маргрет, понимая, что Бастианна права. – С меня вполне достаточно одной этой вашей… «истории».
– Вы правы, герцогиня. Это лишь на нашем забытом Богом и людьми островке сие происшествие может восприниматься, как грандиозное событие. Во Франции же оно вряд ли потянуло бы даже на мимолетную сплетню. Убедитесь в этом на примере жизни вашей матушки, герцогини Алессандры.
– Замолчите вы наконец, бесстыжая?! Мне и без вашего словоблудия горько и тошно.
– Кому же здесь, на этом клочке суши, понять вас лучше, нежели мне? – патетично воскликнула «наследственная» пиратка. – Только прошу вас: Рой здесь ни при чем. Не превращайте нашу, и без того трижды проклятую, жизнь в сплошной ад.
Вновь настало тягостное молчание. Маргрет понимала, что и в этом случае корсиканка права: раздувать ссору, а тем более гнев – погибельно для всех троих.
– Дьявол
Наступила длительная, неловкая пауза.
– Я пришла сюда вовсе не потому, что хотела выследить. Просто нужно было кое-что извлечь из сундука. Ну да это потерпит.
– Здесь все потерпит, – поддержала ее Бастианна. – До Судного дня терпеть здесь всему и всем. Ибо сама наша жизнь многотерпима.
Волнение не прошло для Маргрет бесследно. Обхватив руками живот, она едва слышно простонала и вышла из хижины.
– Только не надо стенаний и раскаиваний, – обронила корсиканка, набрасывая на себя накидку из шкур, чтобы податься вслед за герцогиней. – Случилось то, что и должно было случиться. А вот волноваться вам нельзя.
И хотя произнесла это Неистовая Корсиканка спокойно и убежденно, все же была немало удивлена, когда невесть зачем возвращающийся к хижине шевалье неожиданно прорезавшимся голосом твердо молвил:
– А как же мне было хорошо с тобой, Бастианна!
К счастью обеих женщин, он произнес это, когда Маргрет, даже не взглянув в сторону мужа, уже подходила к жертвеннику.
– Мог бы и не говорить. Было бы странно, если бы тебе было так себе… – попыталась прервать его признание, ведь обходилось же до сих пор без них. – Но, понимаешь…
– Только благодаря тебе я узнал, что такое истинная женщина и что такое истинная любовь.
– «Истинная женщина» – возможно, да, – проворчала Бастианна, которая терпеть не могла подобных признаний, как и вообще лишних слов, ибо твердо придерживалась древнего правила всех любовников-греховодников: «Это делают, но об этом не говорят». – Только не впутывайте сюда «истинную любовь». Потому что женщина – это праздник телес, а любовь всегда бестелесая. С той поры, когда вы познали тело любимой женщины, вы уже предаетесь не любви, а женщине. – А, немного помолчав, задумчиво добавила: – Или же больше не предаетесь, отрекаясь и от этого тела, и от этой любви. Чтобы искать другую. Так что вам еще и повезло, что здесь, на острове, вы нашли женщину, разочароваться в которой трудно. Причем не только на острове, но и там, во Франции. Тем более, что найти здесь кого-нибудь получше вам уже не выпадет.
– Но мы еще будем?.. – страстно подался к ней Рой, демонстративно пренебрегая опасностью, исходящей от все удаляющейся от них герцогини. – Не сегодня, а вообще?..
– Конечно, будем, – обыденно молвила Бастианна. – Остановить нас не кому, сами остановиться мы не сможем. Так и будем блаженствовать, пока не остынем друг к другу. Разоблачение всегда опошляет чувства влюб… простите, увлеченных, зато подогревает азарт. А мы с вами, мой шевалье, игроки, судя по всему, азартные. Причем настолько, что раньше об этом даже не догадывались. Намереваетесь предстать перед герцогиней, чтобы просить прощения?