Остров, одетый в джерси
Шрифт:
Я стоял рядом, как некая колонна, и совершенно не знал, что делать. Спросить бы у Джейн, да ведь будить нельзя!
— Чего стоишь, мой яблоки, — вдруг сказала она. — Двадцать штук.
Глаза ее были закрыты, но меня она все же каким-то образом видела.
— Мою. Уже мою.
— Бананы. Бананы не забудь.
— Взял, уже взял.
Удивляясь такому зрению, я стал крутить яблоки под струей горячей воды, смывая грязь.
В кухне было шумно. Ножи стучали о доски, тазики перестукивались с ведрами,
Работа Джерсийского зоопарка расписана по минутам.
Определено, когда надо начинать кормление, указано время, которое должно быть затрачено на путь от кухни до клетки.
Хотя Джейн глаз и не открывала, на кормление мы вышли точно по графику.
До «Лемурьего края» мы должны были добраться за три минуты.
По дороге Джейн начала пробуждаться, зевать и протирать глаза. Конечно, с таким мощным зрением, как у нее, можно и вовсе не просыпаться, но нам предстояло войти в клетку. А с закрытыми глазами легко выпустить какое-нибудь животное.
За это пришлось бы отвечать. И не словами, а бумагами. Например, заявлением. По собственному желанию.
— Физическая зарядка, — говорила Джейн, отпирая замки. — Вот, что сейчас нужно!
И верно, нельзя было не проснуться и не взбодриться после энергичного кормления варей. Мне удалось завлечь их фруктами и, пока я нахваливал перед ними апельсины, Джейн покормила катт.
Взбодренные и посвежевшие мы вернулись на кормокухню.
Джейн с хрустом размяла суставы пальцев:
— Эх! Отлепись дурная жизнь, прилепись хорошая!
Дурная жизнь, испугавшись хруста пальцев, конечно, сразу же отлепилась, и день этот прошел на редкость хорошо.
Работа шла скоро и споро, и в центр я вернулся на час раньше других.
Этот час я посвятил осмотру библиотеки. Не знаю, что я хотел там найти, но то, что я обнаружил меня изумило. С удивлением я снял с полки альбом: «Ленинград — культурная столица России».
19
На следующий день за завтраком появился Крис Кларк:
— В три часа, в гостиной, с вами будет говорить Фа.
— Что случилось? Ответы за экзамен пришли?
— Ответы не пришли. Но пора определить темы курсовых работ. И Фа вам в этом поможет.
Но мы-то знали, кто кому помогать будет.
В пятнадцать-ноль-ноль, умывшись и сняв зеленые комбинезоны, мы предстали перед Фа в своем натуральном виде.
Под взглядом профессора наши плечи сами собою расправились, животы подтянулись. Перед такими орлами грех было не произнести речь.
— Нет! — вдруг гаркнул Фа. — Нет здесь орлов!
Мы в изумлении опустили плечи и вернули животы на место.
— Да, в нашем зоопарке нет орлов, нет гиббонов и болотных оленей, которых вы изучали на Родине. Но чтобы вы освоили
— Наянго, кем ты занимался дома?
— Я? Жирафами.
— Будешь изучать лошадей Пржевальского!
— Каво-о-о?
— Пржевальского. Сейчас в Монголии идет очень интересный проект по возвращению лошадей в природу. Этот опыт тебе очень пригодится. Поверь мне! Главное — набить руку на научных методах. А кого изучать — без разницы. Хоть пингвинов.
Я не согласился, но промолчал. Куда я потом с такой рукой? Только в Антарктиду.
— Родриго! Я знаю, что ты исследовал кишечных паразитов болотных оленей.
— Я еще пампасный олень смотрел.
— Отлично! Теперь будешь высчитывать оптимальный рацион для попугая Святого Винсента. В Бразилии очень остро стоит проблема выживания попугаев. Важно освоить навыки. Вам же не открытия совершать!
— Почему же не открытия? — обиделся я, но снова промолчал.
— Кумар!
В глазах Кумара читалось страшное предчувствие. И оно оправдалось.
— Тебе повезло больше всех! Радуйся.
— Я радуюсь.
— Радуйся, потому что тебе достались хлопкоголовые тамарины!
Если бы позади Кумара не было стены, он бы, конечно, упал. Потому что в Индии он изучал проблему расселения слонов.
После этого нас уже ничто не могло удивить.
К Ханне, которая исследовала миграцию оленя кабарги, «прикрепили» носороговую игуану. Део, посвятивший жизнь шимпанзе, нашел себя в змеях. Мригену, уделявшему основное внимание тиграм, были рекомендованы ай-аи.
Мне Фа посоветовал попробовать себя в лемурах. И, в общем, мне повезло. Ведь, лемуры, как и гиббоны, которыми я занимался — приматы. Но больше всех подфартило Томи и Мелиссе. Они смогли заниматься теми же животными, что и дома — гориллами и пятнистыми оленям.
Тут, для прояснения картины, необходимо заметить, что Мелисса изучала не самих оленей, а собирала данные о том, в каких зоопарках мира и в каком количестве они содержатся.
Охватить весь мир! Вот титаническая задача, достойная звания ученого!
— Поздравляю! Все вы сделали правильный выбор! — такими словами завершил Фа этот разговор в гостиной.
Пожав нам руки, профессор удалился в свой кабинет, но еще долго мы стояли у стенки, боясь расстаться с этой надежной опорой.
Других опор в наших жизнях не было…
20
Иногда за обедом мы вдруг замечали, что в столовой появился лишний стул. Но потом оказывалось, что стульев столько, сколько обычно, а вот студентов не хватает.
Это означало, что кого-то из наших товарищей пригласили на званый обед, который здесь называют политическим словом — «парти».