Остров Пантеры
Шрифт:
– Да, это так. И вы нравитесь ей, сеньорита. Она прямо расцветает от вашей ласки.
– Мне приятно, если так.
– Я-то знаю.
– Экономка улыбнулась лукаво.
– Не одна Сюзанна расцветает, ведь так?
Виктория удивленно подняла глаза.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что сеньор Кемпбелл тоже очень счастлив.
– Констанция взяла нож с подставки и принялась точить его на бруске.
– Я давно не видела его таким.
Виктория невольно покраснела от
– В самом деле?
Экономка кивнула.
– Он улыбается, стал чаще смеяться, а теперь рано возвращается домой каждый вечер.
– Ну, я думаю, что он… он просто вежлив и обходителен.
Констанция усмехнулась.
– Вы так думаете? Нет, он не тот человек, который слишком заботится о том, чтобы быть вежливым, сеньорита. Если бы сам губернатор явился сюда, а сеньору Кемпбеллу не захотелось его видеть, он бы даже и не вышел к нему.
Виктория мягко улыбнулась.
– Да, пожалуй, вы правы.
– Конечно, права. Видеть его каждый день сидящим напротив вас за обеденным столом, видеть, как он разговаривает и смеется, вместо того чтобы есть в одиночестве, уткнувшись носом в газету… - Женщина вздохнула.
– Я что-то не видела этого раньше.
Виктория облизнула пересохшие губы.
– Со времени… со времени его развода, вы хотите сказать?
– И даже до этого. Его жена не любила проводить вечера дома.
– Констанция поставила кастрюлю на плиту.
– Она его не заслуживала, это уж точно.
– Почему она ушла от него?
Экономка нахмурилась.
– Из-за другого мужчины.
Виктория непонимающе уставилась на нее.
– Она ушла от Рорка к другому? Но как она могла? Как можно желать кого-то другого… - Она замолкла, щеки ее покраснели, и она тут же быстро вскочила на ноги.
– Я… я думаю прогуляться перед ужином. Если сеньор вернется рано и захочет…
Она обернулась: Рорк улыбался ей, стоя в дверях.
– Рорк.
– Виктория с трудом перевела дух.
– Я не слышала, как вы вошли. И долго вы здесь стоите?
– Только пару секунд.
– Он снова улыбнулся.
– Я сожалею, что нарушил вашу идиллию. Надеюсь, Констанция не позволила вам перетрудиться?
– Нет-нет. Она не позволяет мне даже пошевелить пальцем.
О Боже! Голос не слушался ее! Виктория никак не могла справиться с собой. Слышал ли он этот ее глупый вопрос? Дай Бог, чтобы нет, но почему же тогда он смотрит на нее с этой легкой усмешечкой? Что же такое она, черт побери, говорит! Это все из-за сотрясения. У нее все еще временами побаливает голова…
– …слегка опухшие.
Виктория вздрогнула.
– Что?
– Я сказал, что вы пока не должны садиться за руль автомобиля. Вы все еще страдаете от последствий сотрясения.
– Он нахмурился, когда она приблизилась к нему.
– У вас веки
– Да, немного. Доктор Мендоса говорит…
– Поверните голову к свету.
– Рорк обхватил руками ее лицо и приподнял его. Его руки были такими прохладными, а ее щеки - непривычно разгоряченными. Виктория передернула плечами. Рорк еще больше нахмурился.
– В чем дело?
– Ни в чем, - быстро сказала она.
– Вам больно?
Он легко погладил ее по щеке, а Виктория приложила все силы, чтобы не вздрогнуть.
– Нет, - сказала она торопливо.
– Я только… я только… - Она беспомощно взглянула на него.
– Дело в том… дело в том, что это солнце. Оно мне светит в глаза.
Рорк улыбнулся, отпуская ее.
– Наверное, оно хочет сказать вам что-то.
Его улыбка была такой заразительной. Она почувствовала, как в ответ ее собственные губы растягиваются в улыбке.
– Правда?
Он кивнул.
– Да, - сказал он, взяв ее за руку.
– Констанция! Сколько времени осталось до обеда?
– Двадцать минут, не больше.
Рорк усмехнулся.
– Ага, - сказал он.
– Будем считать, что час.
Экономка всплеснула руками.
– Всего двадцать минут, сеньор!
– Констанция! Как я могу показать сеньорите Гамильтон самый прекрасный на свете закат за такое короткое время?
Виктория взглянула на него с изумлением.
– Час? Чтобы наблюдать закат солнца?
Рорк разочарованно покачал головой.
– Вы видите, Констанция, как мало эта женщина знает о солнечном закате?
– Он повернулся к экономке.
– Так что вы говорите об обеде?
Констанция вздохнула и развела руками.
– Ну хорошо, час.
– Она бросила отчаянный взгляд на кипящие на плите кастрюли.
– Но только знайте, если что случится с моим бедным омаром, это будет на вашей совести.
Уже с самого начала Виктории стало ясно, почему наблюдения за закатом на острове Пантеры должны занять столько времени. Рорк выстроил все это словно какой-то торжественный древний обряд. Хотя, в общем-то, нетрудно было заметить, что многие элементы этого обряда были сымпровизированы прямо на ходу.
Сначала они зашли в библиотеку, где Рорк с явным облегчением снял пиджак и галстук и повесил их на спинку стула.
– Порядок, - сказал он, открывая секретер из красного дерева, в котором был устроен бар.
– Нам нужно подкрепить силы для нашего путешествия.
Виктория засмеялась.
– О чем вы говорите? Что за путешествие?
– Что вы предпочитаете?
– спросил он, игнорируя ее вопросы.
– "Ром-коллинз" или "Пинья коллада"? Итак, Тория?
Ему явно понравилось это усеченное имя, которое с детской непосредственностью дала Виктории его дочь.