Остров пропавших девушек
Шрифт:
— И то и другое, — отвечает он. — Только обязательно свежие. Они должны быть свежие.
— Непременно. Как насчет капельки меда?
Джейсон Петтит вскидывает голову, но смотрит, опять же, не на Мерседес — на Татьяну.
— Татьяна, ты что, не дала прислуге указания насчет моей диеты?
У той на лице тут же отражается ужас.
— Я... От меня ушла личная помощница... — блеет она, как ученица, на ходу придумывающая историю о том, почему у нее не было возможности сделать уроки.
— Господи… — протяжно стонет он и швыряет
Кто бы сомневался.
— А глютен? — отваживается спросить она, по собственному опыту зная, что именно с глютена обычно начинают те, кто впоследствии увлекается пищевыми аллергиями.
Он вновь берет в руки айпад и говорит:
— Ага, значит, вы все-таки получили инструкцию. — И возвращается к скроллингу.
Девушки лежат на воде у дальнего конца бассейна, облокотившись о стенку. Их попки четырьмя персиками торчат из воды. Перед тем как уйти на кухню, Мерседес сворачивает к ним и спрашивает:
— Девочки? Вам что-нибудь принести?
— Нет, спасибо! — хором отвечают они, улыбаясь четырьмя лучезарными улыбками.
Джейсон преображается на глазах, когда приезжает принц. Как только видит Пауло, идущего по саду открыть ворота, тут же вскакивает и застегивает рубашку.
Татьяна велит девушкам выйти из бассейна.
— Я не для того вас сюда привезла, чтобы вы делали реверанс в бикини, — говорит она, — проявите немного уважения.
Мерседес думает о том уважении, которое им самим окажут взамен, и к ее горлу подкатывает тошнота.
— Напомните-ка мне еще раз, из какой он страны? — спрашивает Вей-Чень.
— Вроде как она больше не существует, — отвечает Сара, — теперь это часть России.
— Но нам все равно нужно приседать в реверансе? — спрашивает Джемма.
— Ну да, — отвечает Сара, одергивая юбку и надевая на ноги босоножки без задников. Заступая на службу.
— Но почему? — допытывается Джемма.
— Потому что он все равно принц, — втолковывает ей Сара.
— Принц... чего? — уточняет Ханна.
— Свежий Принц Свежего Воздуха, — провозглашает Вей-Чень.
Они хохочут и, цокая каблучками, идут через весь дом, чтобы выстроиться во дворике.
Мерседес улыбается, радуясь, что эти девочки не утратили способность находить юмор в своей жизни и смеяться за спиной у мужчин, перед которыми потом им надо будет стоять на коленях.
И тут улыбка сходит у нее с лица.
«Боже. Как я могла быть настолько слепа? Господи, умоляю тебя, сделай так, чтобы это не оказалась одна из них в воскресенье! Пожалуйста. Хотя о чем я вообще думаю? Если это будет девушка, с которой ты словом не перемолвилась, то ничего?» * * *
Мерседес смотрит на него с любопытством. Татьяна, кажется, в восторге оттого, что ей удалось занести в свой актив принца, пусть даже он, подобно всем свергнутым монархам и младшим сыновьям царских родов, давно низвергнут до ранга
Он небольшого роста, аккуратный, несмотря на рудиментарные следы инцеста, с которыми усиленно боролись поздние поколения его предков. Слабо выраженная, как у ребенка, нижняя челюсть и пухлые влажные губы, которыми он чмокает при разговоре. Но при этом вполне нормальные, пусть даже и чуть навыкате, глаза и прямая осанка. На нем блейзер с надраенными до блеска медными пуговицами, будто он прибыл не с вертолетной площадки, а только что сошел с яхты; светлые брюки и невероятных размеров кольцо с печаткой на правой руке. Улыбка на его лице открывает взору белые лошадиные зубы с крупными острыми резцами.
Едва он выходит из машины, Татьяна делает в его сторону шаг, но по дорожке, протянув для рукопожатия ладонь, уже спешит опередивший ее Джейсон.
— Ваше королевское высочество! — говорит он, сгибаясь в льстивом поклоне. — Джейсон Петтит. Мы с вами уже встречались. В последний раз на лиссабонской премьере картины «Отдай мне мои деньги».
Царственная улыбка застыла на лице как приклеенная. «Он понятия не имеет, кто это, — думает Мерседес. — Кто бы сейчас ни занял место Норы, бриф гостям он не разослал».
— Ах да, — отвечает он звучным и глубоким, как у оперного тенора, голосом.
Она давно заметила, что такие голоса часто встречаются у аристократов, особенно женщин. Резкие интонации Татьяны, больше подходящие маленькой девочке, выдают в ней наследницу нуворишей с той же очевидностью, что и ее импланты для коррекции скул.
— Да, я прекрасно помню ваш фильм. Если мне не изменяет память, я был на том просмотре вместе с кузинами, да?
Джейсон Петтит хватает протянутую руку, отвешивает поклон в духе Кларка Гейбла и говорит:
— Совершенно верно.
— Превосходная работа, — продолжает персона королевских кровей. — Насколько я помню, ограбление в небоскребе?
На краткий миг Петтит выглядит так, будто ему саданули ножом в пах, но тут же призывает на помощь все свои актерские способности, каким-то немыслимым образом сохраняет на лице улыбку и поправляет:
— Мошенничество на Уолл-стрит.
— Ах да, как я мог забыть, — без запинки отвечает принц. — Потрясающая картина. — Потом отворачивается от него к хозяйке дома и говорит: — Татьяна, моя дорогая! Как поживаете?
Еще пара лет, и Татьяне просто не удастся присесть в настолько низком реверансе.
— Чрезвычайно рада видеть вас здесь, ваше королевское высочество. Как доехали?
— Отлично, — отвечает он, — вертолет у Джанкарло весьма и весьма удобен.
— И откуда же вы к нам прибыли?
— Из Цюриха.
— Как мило! — восклицает она. — Обожаю Альпы в это время года.
Принц поворачивается и внимательно разглядывает девушек, которые сбились небольшой стайкой под портиком — невероятно юные и неуверенные в себе. В лучах солнца поблескивают его резцы.