Остров традиции
Шрифт:
В посёлке теплело. По придорожным канавам звенели ручьи, рыхлый снег похлюпывал при каждом шаге, долгожданные перелётные пернатые обживали разваленные скворешни. На улицах, особенно прилегавших к железнодорожной станции, появились незнакомые лица - в частности, бродячие торговцы костным мозгом и портянками.
Один из этих торговцев привлёк нешуточное внимание Конрада - уж больно необычен для этих краёв был его товар. Он торговал гадальными картами и гороскопами - сухонький ладный старичок. И мелькнуло у Конрада смутное подозрение,
– Прости, отец...
– по-простецки начал Конрад, не прибегая к красному удостоверению.
– Это случайно не ты осенью торговал книгами в киоске в губернском центре?
– Я-то? Может, и торговал. Чем только заниматься не приходилось - как тут всё упомнить?
– Не у тебя ли я купил большую и толстую книгу о Землемере?
– в лоб попёр Конрад.
Старик испытующе уставился на допросчика и молчал.
– Как это было возможно? За такой товар тебя сразу бы на месте стукнули. Книга такая только из-под полы могла продаваться, строго конспиративно. Но не в киоске же! Даже если это не у тебя я купил, ты же представляешь себе ситуацию...
– А ты - с какой целью интересуешься?
– спросил, наконец, предполагаемый киоскёр.
– Ты не боись, я тебя не продам. Я не с Органов. Я сам розничной книготорговлей балуюсь, - первый раз в жизни соврал Конрад, - и вот думаю... кто держал связь с издательством? Книжка-то эта и сейчас нарасхват была бы, хорошо башляла бы, барыши приносила...
– Ну заливать-то не надо, - в два счёта раскусил старик.
– Ты мне не конкурент. Ибо не знаешь элементарного: торгуй хоть воззваниями по свержению местной чрезвычайки, никто тебя не повяжет. Только ты ей, чрезвычайке, плати исправно. У нас - гласность. Полная свобода слова!
Дед просиял во всю физию и блаженно захохотал:
– Ибо что оно может, слово-то?..
В один из таких ростепельных дней Анна внезапно заявилась к Конраду и сообщила ему:
– Конрад... Вас какая-то барышня спрашивает. Очень надо, говорит.
Конрад кое-как застегнул штаны, насилу слез с печки, долго нашаривал валенки, тупо соображая: что ещё за барышня? Нешто кто из урловых марух имеет до меня поручение? А может быть, прошлогодние неформалки вернулись? Так и так общаться что с теми, что с этими у него не было ни малейшего желания.
Но топая к калитке, он заподозрил нежданное. В фигурке женщины, топтавшейся у ворот, узрел он что-то родное, знакомое, милое. И чем ближе подходил к калитке, тем крепче убеждался, что к нему пришла Натали. Одна, без мужа? Что выудило её из города за триста вёрст и привело на отдалённый Остров? Конрад и обрадовался, и напрягся одновременно: не к добру, ой, не к добру сей неурочный визит.
В самом деле, то была Натали. Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, у врат Острова, в каком-то невзрачном
Конрад не сомневался, что гостью можно провести к себе в комнату, раз ейный муж давно уже без приглашения и запанибрата вхож в клировский дом. Но по пути успел заметить, как грозно и укоризненно, исподлобья взирает на происходящее Анна, и усомнился - правильно ли он делает. Явно неправильно, и значит, его ожидает порядочная взбучка. Но поздно что-либо менять, да и куда ему вести Натали? Не в рюмочную же и не к водокачке. А у него в комнате хоть содом и гоморра, да всё же не совсем геморрой, и печка греет исправно.
Натали разделась и осталась в сером свитере и чёрной юбке. Она выглядела очень по-домашнему, и по-хозяйски сразу же потянулась к венику с совком, чтобы сгрести накопившуюся пыль и вышвырнуть ненужный хлам. Конрад было заупирался, но потом понял, что в неприбранном помещении Натали разговаривать не захочет, и смирился. Даже сам разложил аккуратными стопками растрёпанные книги и подобрал нестиранные носки.
Уборка отняла добрый час, и весь этот час Конрад оставался в неведении относительно цели визита Натали. Ясно было, что она не очень спешила. Странно всё это.
Наконец, гостья уселась на кровать напротив Конрада и заговорила. Она сказала, что обратный поезд у неё только завтра вечером, а машину реквизировало государство, сочтя, что хватит мужу и служебного авто.
Конрад вспомнил свою поездку на поезде минувшей осенью и поёжился от мысли, как Натали поедет, сдавленная со всех сторон чужими потными телами, охочими до чужой собственности. Но что поделать - сотрудники органов должны всегда быть в гуще своего народа.
Потом Натали сказала, что маленький остался с приехавшей погостить бабушкой, а так она, Натали, явилась бы на пару дней раньше. Потому что ещё пару дней назад стало ясно, что в жизни её наметился перелом.
– Руди уходит от меня, - сказала наконец Натали.
– Как так? К кому? К-куда?..
– заинтересовался Конрад.
– Ты понимаешь... он же, как и я, из столицы, по распределению попал сюда - приказы не обсуждаются... а теперь он возвращается в родной город.
– Почему же ты вместе с ним не возвращаешься в родной город?
– Потому что там он женится на любимой племяннице одного генерала. И будет на этого генерала работать. Как раз вакансия освобождается. Он ведь университет закончил, Руди-то... физико-математический.
– Вот как? Я давно подозревал, что у него не одно высшее оборонное училище за плечами... И что же - прощай, карьера местного уполномоченного, полновластие над жизнями и смертями тысяч людей... ради кабинетной деятельности?
– Руди всегда тяготился оперативной работой. Он же попивал, ты же знаешь... Но тут представился такой шанс... такой шанс... Генерал помнит его по университету ещё, но условие поставил - женись на моей доч... племяннице, то есть. И Руди согласился.
– Красивая хоть?
– Конрад был в своём репертуаре.