Остров традиции
Шрифт:
– Сейчас у каждого второго такой док'yмент, - угрюмо прохрипел часовой.
– Верно говоришь, Вальтер, - Поручик Петцольд соскочил со стола.
– Ладно, ребятки. Молодцы. Благодарю за бдительность. Погодушка-то, едрит её мать... Пообмёрзли никак, а?.. Ну а теперь вот что... Ты, - он кивнул на часового - и вы оба - марш в комнату три. Там свечка есть. И бутылёк есть, - он благодушно улыбнулся.
– А мы тут с господином Мартинсеном побеседуем, так сказать, тет-а-тет.
Патрульные хмыкнули, хихикнули и повернулись - кто через левое
– А это?..
– часовой показал на брезент.
Поручик устремил на него взор, исполненный огня, и часовой исчез.
– Ну что стоишь, как неродной. Садись!
– царственным жестом указал Поручик.
– Я вообще-то... завтра хотел зайти, принести работку, но вот тут со светом заковыка, я вот сорвался...
– Ой, да не пизди, малыш, - сказал Поручик широко зевая.
– Ни хуя ты не сделал. Ну да амнистия... Садись, продрог ты, лошара. Сымай свои унты. Доху скидай. Расслабься... Напужался, дурашка... А я тебе скажу: хуй с ней, с темнотой. Темнота - друг молодёжи, а значит и наш друг...
– Я... к пятнице всё сделаю. Как штык, - жалобно пискнул Конрад, не желая садиться. Пискнул наобум: счёт дней недели он давно потерял.
– Сядь, мудила, и не порть воздух, - взорвался Поручик.
Конрад застыл столбом, хотя немилосердно устал.
– Налить тебе?
Конрад проявил колебания.
– Не стремайся. Сядь.
Конрад сел и стал дёргаться.
– Не дёргайся. Пей.
Конрад выпил, пошло плохо.
– Не торопись. Заешь.
Конрад заел и стал очень грустный.
– Грустишь?
– Мм...
– А хрен'a грустишь, сука? Мы победили, ура.
– Кто?
– Да сволочи, едритвою, сволочи...
– А кого?
– Как тебя за твою политическую безграмотность к стенке не поставили?
– Сам удивляюсь, - чистосердечно признался Конрад.
– Хошь поставлю?
– Не хочу.
– Ну, ну, ну... а кто у нас больше всего умереть хотел?
– Устал хотеть, - парировал Конрад.
– Ну живи, сука, живи!
Конрад уже сам себе наливал и соображал... соображал, надо ли вообще соображать.
– Так кого победили-то?
– Козлиная голова, а ещё лингвист... Если сволочи, то кого они могли победить?.. Да не бойся ты, чудо...
– Х-хороших людей - так?
– Конрад сказал.
– Ура!
– Поручик сказал. Хотел чокнуться.
Конрад не спешил чокаться.
– Я глупый. Я ничего не понял, - сказал.
– Чокайся, падла, - возопил Поручик. Машинально звякнуло стекло о стекло.
Внезапно перед Конрадом на столе возник новенький портсигар.
– Кури.
– Спасибо.
Постепенно разрозненные слова Поручика сложились
– Заправилы, воротилы... хаха... диктатором хотел... пидорок... его свои же и продали, хаха... Скрутим гадов, всех скрутим, - как считаешь, Конрад?
– Скрутим!
– с готовностью подтвердил Конрад.
– Но Айзенберг - надводная часть айсберга. Много их ещё, агентов мирового сионизма. Вон - Нордландия с Ливонией безвозвратно отделились. Ну и хуй с ними: баба с возу - кобыле легче... На юге казачишки раздухарились - пять полков на столицу двинули. Как не так!
– Как не так!
– эхом отозвался Конрад. И вдруг добавил решительно: - Что со светом?!
– Или, может быть, хотел добавить. Но Поручик его понял:
– Пиздец свету. Без энергии вся волость.
– А ты, потребитель хуев, пошёл бы и восстановил электростанцию! Погоди, вот зэков прибавится - заткнём прорыв. И если к пятнице (сегодня - среда) свой долг перед Отчизной не выполнишь, и ты такой чести удостоишься.
– Отдаю должное вашей мудрой справедливости. Но, г-н Поручик... всё же для работы должны быть созданы минимальные условия. Минимум двух условий мне не хватает.
– Хошь, ЖЭСку дам - но чур сам оттаранишь.
– Чего-чего?..
– Жидкостную электростанцию.
– А как с ней обращаться?
– А не знаешь как - печку топи, не поленись. Ты что думаешь - всегда электричество было? Кроме того, поройся: должна быть где-то в доме керосинка.
– Ладно, свечками обойдусь... Главное - печь натопить.
– Флаг тебе в руки и хуй навстречу... Второе условие?
– Ваше благородие, мне бы музончик послушать....
– О, милости прошу к нам, с музончиком-то... Скучно ведь в нашем комиссариате. А что у тебя за музло? "Пёпл" есть, "Флойд"?
– Моцарта послушать хочу, - сострил Конрад и этой остротой спас себя. Поручик принял его слова за чистую монету.
– Пиздуй, слушай Моцарта... Вот тебе батарейки, засранец ёбаный
Поручик выложил перед гостем металлические цилиндрики, подлил жидкости в его ёмкость и подсел к нему чуть ли не вплотную. Садистская пауза - и вдруг:
– А признайся, Конрад Мартинсен: не был ты в армии.
– Да? А где же я тогда был?
Поручик склонился к самой физиономии Конрада. Полупрошептал:
– А где ты был, я тебе расскажу. Третий раз женился. Ребёнка сделал.
– Да?.. А Дитер?.. Я тут недавно однополчанина встретил...
– Не знаю, не знаю... Может, и встретил. Только это не однополчанин был.
– А кто же?
– А мало ли кто? Может, твой ученичок бывший. Школьный.
– Так я же в столице учил... Как он сюда-то попал, в эту губернию?