Остров водолазов
Шрифт:
— Это было трагическое время, — сказал я. — Большие приобретения и большие потери — они всегда рядом.
Аркадий встал и прошелся по комнате.
— Ну, ты куда? — спросил он.
— Как куда? Домой.
— А я в институт. Хочу сегодня же отвезти твою фотопленку.
Дома я застал жену.
— А-а, это ты? — удивилась она. — А у меня вечером симпозиум «Барокко Васильевского острова». Будет Айрапетянц из Москвы.
И она ушла.
Мы не виделись с Аркадием больше недели. Я уехал во вторую командировку в Заонежье. На мой звонок с вокзала соседи ответили, что Аркадия нет дома.
В день возвращения
— Вас срочно просят приехать в институт. К заведующему отделом. Второй этаж, комната тридцать четыре.
В кабинете заведующего отделом плавали голубые папиросные дымы. Из приоткрытой форточки тянуло ветерком. У стен в беспорядке грудились стулья.
Друг против друга в креслах сидели Аркадий и полный мужчина в сером блестящем костюме.
— Ты опоздал, — сказал мне Аркадий. — Совещание по твоим фотографиям закончилось. Такое было!
— При чем тут я?
Серый костюм качнулся. Завотделом протянул мне руку.
— Поздравляю. Очень приятно познакомиться. Вы действительно ничего не знаете о снимках?
Я покачал головой.
Завотделом взял пачку фотографий, лежавших на столе, и разложил их.
— Не буду вас томить, — сказал он. — Дело в том, что это не косатка. Скорее всего, перед вами были кости морской коровы Стеллера. Вот характерные для сиреневых, или, как их раньше называли, травоядных, китов, череп, зубы, малоподвижные позвонки, а главное вот эти косточки — рудиментарные, отделенные от позвоночника задние конечности…
— Я сфотографировал их в последнюю очередь, — сказал я. — Мне сказали, что они лишние.
— Может быть, и лишние. Это надо будет вам, товарищ Лещенко, установить на месте. Я уже говорил в своем выступлении — для дюгоню, живущего в южной части океана, кости чересчур крупны.
Аркадий кивнул.
— Итак, это, скорее всего, действительно корова Стеллера. Правда, возникают варианты. Вопрос о находке членится и превращается в три возможных случая. Первый: кости могли быть найдены на Командорских островах и оттуда перевезены на Кунашир. Там их передали в музей. Тогда в вашей находке нет ничего сенсационного. В музеях мира уже находится несколько скелетов. Другое дело, если кости найдены были на Курилах лет сто — двести тому назад. Это значит, что в свое время ареал коровы Стеллера не ограничивался Командорами, а простирался далеко на юг. Подобного рода предположения уже делались, подтвердить их — существенно. Это уже открытие. И, наконец, если кости были найдены на Кунашире недавно, — это сенсация. Тогда правы те, кто утверждает, что морские коровы не были окончательно выбиты в прошлом столетии, а дожили до наших дней и искать их надо в северной части Тихого океана у берегов необитаемых островов из числа Курильских, Командорских и Алеутских.
Он остановился и, вздохнув, закончил:
— Неожиданное и стремительное исчезновение морских коров внушало некоторые надежды. Вдруг они не были истреблены окончательно, а просто покинули Командорские острова и где-то продолжают сохраняться в небольшом количестве?.. А? Их розыску я сам с удовольствием посвятил бы несколько лет… Еще раз спасибо!
Мы вышли на набережную. Ветер с залива гнал по лиловой поверхности реки желтые барашки. Шпили Адмиралтейства и Петропавловки царапали остриями облака.
— На
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ,
последняя
Мы сидели втроем в узкой комнате Аркадия. Сидели, зажатые отвесными стенами книг. На столе перед Беловым грудой лежали глянцевые снимки костей стеллеровой коровы. Мы терпеливо ждали, когда он посмотрит их и приступит к рассказу.
И он рассказал. Из косноязычных его объяснений и односложных ответов я постарался извлечь нить, которой придерживался наш друг, размышляя о деле «Минина». Эта версия принадлежит мне, потому что молчаливая манера Белова жить исключает возможность полностью постичь ход его мыслей.
Вот что понял он, шаг за шагом знакомясь с делом.
Из статьи в «Дальневосточном моряке» он выделил для себя два момента. Первое — посадка в шлюпки и на плоты происходила со средней части судна, в непосредственной близости от шлюпбалок. Второе — люди спускались с левого борта.
Далее. Помощник Мостового, давая показания комиссии в 1925 году, сообщил, что, прежде чем сесть на камни, «Минин» отдал оба якоря.
Третье — совершенно неясна метеообстановка в момент катастрофы.
Приехав к нам и осмотрев обломки «Минина», Белов обратил внимание на сильный наклон платформы. Покат шел с востока на запад, борт судна, обращенный в момент аварии на восток, оказался поднят, противоположный — опущен. Далее в голову инспектору пришла очень простая мысль. Пенал был брошен там, где происходила посадка в шлюпки и на плот, то есть на левом борту судна. Если теперь этот борт опущен, то, скорее всего, пенал свалился, и искать его надо на дне под слоем камней и гальки.
Если же поднят левый борт, то упасть с него пеналу было трудно. Скорее всего, он скатился тогда к надстройке и, перемещаясь вдоль нее во время разрушения судна, попал куда-то внутрь парохода.
Итак, все сводилось к решению вопроса: как стояло в момент аварии судно? Какой борт его был обращен в момент посадки к востоку — левый или правый?
На помощь могло прийти показание помощника капитана и свидетельства других членов экипажа «Минина» о том, что судном были отданы оба якоря. Раз так, то с того момента, когда они начали удерживать пароход, судно, как это происходит обычно, должно было развернуться и стать носом на ветер.
Нужно было узнать направление ветра в момент аварии. И тогда Белов попросил найти ему якоря. В случае обнаружения хотя бы одного картина становилась ясной: линия, проведенная от якоря к пароходу, сразу же давала направление ветра.
Случаю было угодно, чтобы сначала мы наткнулись на место гибели плота. Поскольку плот относило от «Минина», находка говорила: ветер был южным.
Чтобы не оставалось сомнений — не относятся ли найденные часы и кольца к другому эпизоду, не связанному с плотом, Белов подождал результатов поиска якоря в предсказанных им секторах. Мы с Николаем нашли якорь, и это решило все: в момент аварии пароход смотрел носом на юг, поднят левый борт, пенал можно искать внутри судна.