Остров
Шрифт:
Сначала появились пентеры — плод усилий Динема. Массивные гиганты, разгоняемые пятью сотнями гребцов, буквально раздавили вражеский центр в битве у Горва и с тех пор прочно вошли в состав атлантических эскадр. Пентер строилось немного, не более четырех в год — слишком они были громоздки и слишком больших затрат требовали. Это были элефанты морских баталий, бросаемые в бой тогда, когда нужно было преломить ход битвы.
У кавконов был позаимствован кукерт — пузатое судно с двумя таранами и мощной катапультой,
Северные гельмы подарили атлантам низкосидящую востроносую
Узкие веретенообразные шапати, вооруженные тремя парусами и всего одним рядом весел, были излюбленным судном морских авантюристов — пиратов. Атланты их использовали мало — слишком велик был риск перевернуться, настолько чутки в управлении они были. Шапати часто становились плавучими гробами для незадачливых команд.
Еще были пендусы, марапены, эпакриды, гальроки, аритоны, фрасгии…
Метрисы, дродны, лестриды, чушеты, карвалоты, аяды…
Десятки названий, сотни парусов.
Но над всеми ими стояла гордая и надежная триера. Двести гребцов, двадцать матросов и тридцать морских пехотинцев эпибатов.
Так было. Так есть. И так будет. И спустя тысячелетия будет.
К семи утра флот покинул гавань и, выстроившись клином, начал огибать мыс Южного Ветра, спеша переградить путь идущим к Атлантиде вражеским эскадрам.
Было утро второго дня агонии.
Одна из дозорных пиратских шапати неосторожно нырнула в хитросплетенье крохотных островов — атоллов и тут же поплатилась за это. В ее борта вцепились две триеры, входящие во внутреннюю эскадру адмирала Сирда, и, после короткого абордажного боя, пленили.
Наварх пиратского судна был доставлен на флагманскую пентеру Сирда, который о чем-то перешептался с пиратом. Затем явно изумленный гость был пересажен на быстроходный карвалот, тут же устремившийся в направлении невидимых еще пиратских эскадр. Наткнувшись на неприятельский флот, карвалот тут же выкинул белый флаг.
Меч выслушал обоих посланцев: и пирата, и одного из приближенных Сирда, после чего отдал приказ готовиться к бою. При этом все корабли правого фланга были переведены в центр, и лишь десять пиратских триер по командой Корьса обозначали жидкую линию там, где еще совсем недавно реяли полторы сотни боевых вымпелов.
Динем отметил это, когда рассматривал поле предстоящего сражения в бинокль, и связался с Эвксием, командовавшим правым флангом.
— У противника произошли какие-то невразумительные перестановки. Пираты оголили правый фланг и перевели почти все свои корабли в центр. Что они хотят этим добиться, пока неясно.
— Полагаю, они боятся удара пентер и пытаются увеличить плотность строя.
— Наверно, ты прав. Но тогда они проиграли. Здесь даже не нужно ломать голову над планом битвы. Они сами нам его подсказали. Сирд, прием!
— Да, адмирал, — тут же послышался в радиофоне голос Сирда, и Динем понял, что тот подслушивал разговор атлантов.
— Как только мы сцепимся с неприятельскими эскадрами, нанеси удар с фланга. До этого даже не высовывайся, как будто тебя нет. Понял?
— Да, адмирал.
— Отлично! Тогда начинаем!
Водрузив на голову
— Сигнал к атаке!
С носа флагманского бипрора взвились две красные ракеты. Оба застывших в напряженном ожидании флота проследили, как они пронеслись над водой и лопнули фонтаном холодных брызг. Затрепетали надутые паруса, и корабли устремились навстречу друг другу.
Рев труб, топот, бряцанье оружия; мерные удары весел да хриплое дыхание гребцов под ногами. Взвизгивали флейты, задавая нужный темп, надсмотрщики-келевсты совали куски хлеба, пропитанного вином, в рты тяжело дышащих гребцов — для ускорения гребли; нерадивым доставалось кнутом. Быстрее! Быстрее!
Нужна мощь для первого удара!
Когда расстояние между стремительно сближающимися флотами сократилось до трехсот метров, передовые пиратские корабли вдруг стали разворачиваться, подставляя борта под удары таранов пентер.
Плюнули камнями катапульты, засвистели пускаемые онаграми стрелы.
— Вперед! — заорал Динем. — Эти трусы сами напрашиваются на таран!
Он был уверен, что враги не выдержали устрашающего вида надвигающихся громад пентер и пытаются спастись бегством. Но он ошибался. Это было не бегство, это был маневр, придуманный хитроумным Лисицей. Зная, как страшен первый натиск пентер, пиратский адмирал предложил пожертвовать несколькими кораблями, используя их как живой заслон, но не дать ударному отряду атлантов пробить центр пиратского флота. Считая, что играет свою игру, Динем на самом деле плясал под дудку Меча и Лисицы.
Раздался страшный треск. Таран бипрора проломил борт флагманского судна и застрял в нем. Завизжали онагры, плюющиеся тяжелыми трехметровыми стрелами, камни катапульт сокрушали палубы судов. Бой начался.
Повинуясь движению руки адмирала, эпибаты сбросили на протараненную триеру десантные мостки и кинулись на абордаж. Завязался ожесточенный рукопашный бой. Эпибаты кололи и рубили мечущихся пиратов, но врагов становилось все больше и больше. Потребовалось время, чтобы Динем понял хитрость пиратских адмиралов. Вместо того, чтобы дожидаться, пока атланты разделаются с передовыми кораблями, суда второй и третьей линии пришвартовались к ним бортами и выбрасывали на залитые кровью палубы все новые и новые десанты, заставляя атлантов терять время в бесполезных для них рукопашных схватках. Действия пиратов отличались слаженностью, в то время как корабли атлантов бестолково маневрировали, то и дело натыкаясь и тараня друг друга.
Становилось жарко. Движением руки Динем бросил в бой очередной отряд эпибатов, но число пиратов не уменьшалось. Напротив, их разноцветные варварские одежды мелькали уже по всей палубе, засевшие на мачтах лучники осыпали пентеры градом стрел.
Справа, где сражалась эскадра Эвксия, появились клубы дыма. Атланты пустили в ход «жидкий огонь» — смесь, сжигающую корабли даже под водой. Состав этой смеси, представлявший огромную тайну, не был, однако, секретом для кемтян, и горшки с огненным зельем обрушились и на палубу атлантических триер, превратив правый фланг в сплошной костер.