Острова на горизонте(изд.1984)
Шрифт:
Вскоре мы опять встретились с Франсиско на набережной. Нетерпеливо поглядывая то в одну сторону Малекона, то в другую, понизив голос, мальчик сообщает мне, что пригласил Эрику ловить вместе с ним другую Большую Рыбу, и она согласилась, да вот что-то не идет. Мне хочется сделать приятное мальчику, и я говорю:
— Она живет рядом с отелем «Девиль». Знаешь, она встает рано-рано и, расчесывая длинные волосы, любуется восходящим солнцем.
— Франсиско-о! — слышим мы звонкий девчоночий голос. Размахивая сумкой, через Малекон перебегает девочка. Волосы у нее распущены. Они красиво колышутся над худенькими плечами. Подбежав,
— Чуть-чуть бы — и опоздала, — сурово говорит мальчик. — Думаешь, Большая Рыба будет ждать?
Девочка садится рядом с мальчиком на теплый каменный парапет и опускает ноги над водой. Сильный ветер дует сегодня со стороны океана, и у основания набережной, сопя и всплескиваясь, шевелятся большие волны.
— А еще у нас есть черная кошка с белыми пятнами, — говорит девочка, с опаской поглядывая вниз. — А нас не смоет?
— Только уж если вместе с набережной!
Одна из волн вспухает и окатывает ребят. Девочка испуганно и восторженно ахает, а мальчик делает вид, что ничего не произошло. Он — рыбак. Полный выдержки и спокойствия.
ШЛЮПКА УШЛА В СЕВЕРНОМ НАПРАВЛЕНИИ
— Остров на горизонте! — говорит штурман. — Маврикий!
Серебристый бугорок вылезает из океана. Птицы летят нам навстречу. Удивительные, красивые птицы, обитающие лишь в этих широтах, — с красными грудками и длинными, вытянутыми, будто шпаги, хвостами. Летят над самой водой, быстро-быстро махая крыльями.
Мне уже доводилось бывать на знаменитом Серебряном острове, лежащем в теплых зеленых водах юго-западной части Индийского океана. Серебряным его назвали лет триста назад. Об острове ходили легенды, будто он весь напичкан серебром. И действительно, его обрывистые скалы сияют в лучах солнца, будто отлитые из благородного металла. Очень известный у мореплавателей и опасный остров! Два столетия он был прибежищем пиратов. Тут, в его узких, окруженных коралловыми рифами бухтах, таились быстрые корабли джентльменов удачи. Не случайно они выбирали этот каменный кусочек земли в океане. Мимо него, обогнув Африку с юга, направлялись в далекую Индию груженные различными товарами английские корабли. А другие корабли шли с несметными богатствами из Индии в Европу — и все мимо Маврикия. До сих пор на острове находят клады, сохраненные в укромных местах морскими разбойниками, и в прибрежных водах — обломки разграбленных и потопленных фрегатов и каравелл.
Все ближе, ближе остров. Танкеры и сухогрузы на рейде, сияющая солнечными бликами гладь воды акватории порта Луи, обрывистые синеватые горы, шапки пальм, красная рябь черепичных крыш.
В клюзе гремит якорь-цепь, тяжелый лапчатый якорь бухается в воду. Она прозрачна, и видно, как якорь падает на грунт и поднимает мутное облачко.
Прибыли портовые власти.
— Может, пока суд да дело, мой помощник сгоняет на берег за почтой? — говорит капитан шипшандлеру. — Дадите свой катер?
— Пускай отправляется, — соглашается тот. Он отлично говорит
Я на катере. Бежит навстречу вода. Оглядываю знакомый пейзаж: пальмовый мысик справа, золотой пляж налево, впереди шпиль церкви Кассис-Чёрч, торчащий над черепичными крышами порта Луи у подножья горы Ла-Пус. Пахнет землей, травой, нагретыми на солнце камнями… Больше двух месяцев после захода на Канарские острова мы провели в открытом океане, и сейчас я с волнением ловлю земные запахи.
Промчавшись мимо судов, стоящих на рейде и пришвартованным к бочкам в узкой горловине гавани порта Луи, катер подходит к деревянному пирсу набережной. Смуглые лица, пестрая одежда, говор, крики, свистки и гудки подваливающих к пирсу катеров. Как все непривычно после океана! Выхожу на тесную, забитую автомобилями, велосипедами и людьми припортовую площадь, разыскиваю красный автомобиль шипшандлера.
Широкое шоссе вьется по холмам. Горы. Охваченные пламенем красных цветов драконовые деревья у дороги, домики с маленькими окнами, зеленый океан плантаций тростника и энекеля, из волокон которого изготовляются крепчайшие сизалевые канаты.
Когда-то на этом острове росли дремучие леса. Тут были красные, черные, эбеновые деревья. Теперь лесов на острове Маврикия нет: вырублены, проданы в Европу. Ныне на Маврикии зеленеют плантации сахарного тростника: остров — один из крупнейших в мире поставщиков сахара-сырца, патоки и винного спирта.
Ну вот и город Куарепипе. Проскакиваем его чистенькие улочки с двухэтажными домами, мчим мимо роскошных особняков и останавливаемся перед массивными железными воротами. В глубине тропического сада дом советского посольства…
Вечереет. Дневной зной спал, становится прохладнее, и воздух, с гулом врывающийся в раскрытые окна автомобиля, уже не жжет лицо. Быстрее, быстрее домой! Знаю, как меня ждут на танкере, всем не терпится получить весточку из дома. Вот они, два бумажных мешка с письмами!
Поворот, подъем… Показывается Порт-Луи. Океан, гавань, суда. Наш танкер на рейде. Машина ныряет в шум и гам узеньких улиц, и вскоре я стою на пирсе. Стою со своими мешками, оглядываюсь; катера шипшандлера нет, и вообще нет никаких катеров. Правда, метрах в пяти от пирса покачивается в волнах узкая, как пирога, шлюпка с белой надписью «Сайта Маргарита». На корме сидит седой, высушенный временем мужчина в ветхой, изношенной одежде, а посреди шлюпки, широко расставив ноги, стоит с кожей шоколадного цвета курчавый мальчонка в джинсах. Скрестив руки на груди, он внимательно глядит на меня и, улыбнувшись, кричит:
— Хеллоу! Вам на пароход?
— Мне на танкер. Но он стоит далеко. На рейде. — Я с сомнением осматриваю хрупкую посудину и гребца.
— Сэр! Это прекрасная лодка! — восклицает мальчик и для наглядности топает ногой. Посудина угрожающе кренится… — На этой шлюпке я могу перевезти вас хоть на ту сторону океана.
Еще раз осматриваюсь: катеров-такси не видно. Мальчик трогает за плечо Седого — так я прозвал про себя мужчину в шлюпке, — тот оживляется и начинает работать единственным кормовым веслом. Шлюпка ударяется о пирс, мальчуган выскакивает из нее и, подхватив мешки, тащит их в свое узкое хлипкое корыто. «Утопят они меня», — мелькает мысль, но мальчуган уже тянет за руку, и я, шагнув в шлюпку, сажусь на мешки.