Острова Теневых Символов. Том 2
Шрифт:
— Орик, пожалуйста, — попросил его Сареф, возвращая платок, — ты должен вспомнить всё, что связано с этой женщиной. Это очень важно. Пожалуйста!..
Глава 3.7
Орик, забрав обратно из рук Сарефа драгоценный платок, неожиданно отвёл взгляд. После чего нехотя прошептал:
— Я… не могу… не могу рассказать вам…
— Но почему? — спросил Сареф. — Ты не помнишь?
— Я не знаю, — Орика начала бить мелкая дрожь, — эти воспоминания… слишком драгоценные. А каждый раз, когда я думаю об этом… потом мне всё труднее и труднее снова вспоминать. Как будто она с каждым разом уходит из моей памяти. Я не хочу… не хочу терять воспоминания о ней. Я не могу… не могу…
— Если ты ничего не будешь говорить — мы с сестричкой
— Нет, — Орик отшатнулся, будто Сареф залепил ему оплеуху, — не… надо… не бросайте нас, пожалуйста. Мы не сможем больше одни, не сможем…
— Тогда расскажи всё, что тебе известно! — приказал Сареф, — к твоему сведению, я знаю сына этой женщины! Которого она оставила, когда ему было пятнадцать лет. Представь, как он всё это время тосковал по ней!
— Рен, — Ванда мягко положила ему руку на плечо, — это надо делать не так. Дай я попробую.
Ванда подошла к Орику и мягко коснулась рукой его плеча. Тот вздрогнул — наверное, уже давно никто не прикасался к нему так ласково — но не отстранился.
— Орик. Послушай. Жизнь всё равно такова, что любые воспоминания рано иди поздно гаснут. Погаснут и эти. Не сейчас — так через два или три раза. И что тогда в них толку? Зато сейчас — эти воспоминания могут нам помочь. Ты можешь нам помочь. Ты можешь быть нам полезен, понимаешь? А там — может быть, они даже помогут нам найти эту добрую госпожу. И тогда у тебя будут новые знакомые. У тебя появятся новые воспоминания. И так ведь будет гораздо лучше. Неужели оно не будет того стоить?
Орик в ответ на это думал почти минуту, продолжая комкать в руках драгоценный платок. После чего сказал:
— Ладно. Ты убедила, маленькая сестричка. Орик расскажет. Давно, очень давно она была здесь. Не знаю… Орик перестал считать свои годы на Островах, чтобы не было так больно. Но… наверное, лет 10 назад. Или, может, 12… она была здесь. Она очень мало говорила, она больше… слушала меня и жалела меня. Но когда я предлагал ей свою помощь, любую помощь, какую только можно — она всегда качала головой. Она говорила, что ищет какое-то средство… не знаю, от чего. От болезни, от травмы… я так и не смог понять. И ей нужны были знания Теневых Символов. Я точно знаю, что она встречалась с местным Теневым Символом, с Шадием. Орик помнит, как она пришла, расстроенная после встречи с ним. Наверное, он не смог ей помочь. И вскоре после него она ушла дальше. Орик просил, чтобы она взяла его с собой, он был готов помогать ей во всём, что госпожа Нина скажет, но она отказалась. Но она пообещала, что вернётся за Ориком и поможет ему. Поможет с клеймом. А даже если у неё и не получится — она заберёт с собой Орика, и потом замолвит за него словечко в клане Зинтерра. Орику не нужны богатства и могущество, ему не нужны слава и известность. Орик просто не хочет больше быть один.
Сареф задумался. Очень сильно, конечно, сбивало с толку то, что не получалось выставить чёткие временные рамки. С одной стороны, Нина покинула свой клан, когда Мессу было 15. С другой — она явно не сразу двинула на Острова. Нина, как минимум, один раз консультировалась с Севрогандскими Дьяволицами. Потому что тот факт, что у Орика из головы медленно, но верно вымываются воспоминания о Нине — это явно следствие техники Дела Поважнее, которой, собственно, владела Мимси.
Но по итогу — Нина потратила на эти поиски почти 30 лет. И кто знает… может быть, Нина осталась на Островах, и теперь ищет лекарство здесь? И тут Сарефу пришла в голову совсем уж безумная мысль. А что, если Бруминья очень давно хотела Тиару Оракула для экспериментов именно потому, что финансировала этот заказ… Нина? Или… может быть, Бруминья — это и есть Нина? Нет, это уже какой-то бред. Во всяком случае, в противовес этому играют два аргумента. Во-первых, если бы Бруминья была Ниной — Хим или Красс обязательно почувствовали бы её хилереми. Да, конечно, носитель на какое-то время может замаскировать своего подопечного, но они провели вместе слишком долго, и
— Ладно, — сказал он, — пойдёшь пока с нами. Если ты давно на Островах — значит, должен неплохо тут ориентироваться. А там, как знать, может, и ты нам пригодишься.
— Орик пригодится, Орик обязательно пригодится, — радостно закивал тот, — Орик знает, Орик много чего знает об Островах. А ещё Орик умеет становиться таким, чтобы от него вообще не было никаких проблем.
— Это… как так? — не понял Сареф.
— А вот, смотрите, маленькие родичи, — с этими словами Орик свёл ладони у своей груди — и в следующий момент исчез. Вернее… как оказалось, не совсем исчез. Вместо него на земле осталась лежать… деревянная кукла. Которая, хоть и схематично, но весьма точно изображала все черты Орика. Подойдя к кукле, Сареф осторожно взял её в руки. Кукла была на удивление увесистой. Не настолько, чтобы её нельзя было поднять без значительной силы, но всё же явно весила больше ожидаемого. Кроме того, кукла была тёплой… и когда Сареф поднял её, его как будто кто-то коснулся тихой радостью. Словно кукла радовалась, что её кто-то вот так взял в руки.
— Ну что ж, — сказал Сареф, положив куклу на место, — это, наверное, весьма удобно, но сейчас в этом нет необходимости. Так что давай, превращайся обратно.
Снова небольшая вспышка — и вот Орик стоит перед ними.
— Правда, это удобно? Орик сможет прятаться у вас в кармане, если ситуация сложится так, что Орику нельзя будет показываться на глаза. И если тебя, маленький родич, куда-то позовут на переговоры, и это может быть ловушкой — ты просто положишь в карман Орика, и никто его не засечёт. И в случае нужды ты просто позовёшь меня — и вот нас против врагов будет уже двое.
— А в бою от этой способности есть какая-то польза? — спросил Сареф.
— Конкретно от превращения в куклу — нет, — покачал головой Орик, — всё, что мне удалось потом с ней сделать — это немного разогнать по устойчивостям. В обычном виде способность даёт мне устойчивость к стихиям яда, молний и холода на 25%. Но взамен я уязвимее к стихии огня на 40%. Такой вот противовес дала Система.
— Понятно, — кивнул Сареф, — ладно, пойдём обратно. Остальные, возможно, уже ждут нас.
Когда Сареф, Ванда и Орик возвращались обратно в город, стражники смотрели на них с большим удивлением. И Сареф не понимал, чем оно было вызвано: то ли стражники ожидали, что они втроём там передерутся, и обратно вернутся не все… то ли они были удивлены тому факту, что беловолосый псих хоть немного привёл себя в порядок. Но, как и пару часов назад, благоразумно не стали их задерживать.
Дойти до самого Медоеда они не успели — почти сразу их перехватили Амидал, Красс и Ансильяш.
— Ааа, — Амидал оценивающе посмотрел на Орика: ему явно было известно, кто это такой, — простите, ребята. У меня и из головы вылетело, что тут ходит этот псих. Я должен был предупредить вас.
— О, это мой мягкий и упругий друг, — Орик неожиданно с радостью посмотрел на Амидала, — значит, нежные родичи тоже его знают. Как замечательно…
— Мягкий и упругий друг? — Ансильяш с таким ехидством посмотрел на гнома, что было яснее ясного: за все нападки, что Амидал себе позволял до этого, стревлог выжмет из этой темы всё, — а нельзя ли поинтересоваться, при каким обстоятельствах ты выяснил, насколько этот гном мягкий и…
— Я тебе расскажу, — неожиданно равнодушно ответил Амидал, — однажды так получилось, что и мне, и этому психу надо было укрыться. За нами была погоня, и нас почти взяли в кольцо. Но, к счастью, я знал один укромный закуток, где нас бы не нашли. Проблема в том, что места там только на одного. Но этот псих, как оказалось, умеет превращаться в деревянную куклу. И поскольку времени было совсем мало, я эту куклу сдуру себе под куртку засунул, к животу. А потом пришлось на животе с полчаса лежать. И эта кукла, наверное, у меня на брюхе до конца жизни отпечаталась. Я уж думал, что раздавлю его, но нет… Вот такая история, стревлог. А уж верить мне или нет — решай сам.