Осуществленная утопия: первый эксперимент профессиональной самоорганизации в психиатрии

Савенко Юрий

К приезду комиссии WPA была подготовлена первая версия закона о психиатрической помощи комиссии под председательством Андрея Себенцова, в которой члены НПА, включая, прежде всего, А.И.Рудякова, составляли одну треть. Закон был принят Верховным Советом СССР и опубликован 17 июля в «Медицинской газете», а 18 августа 1991 г. в «Российской газете». И тут обнаружилось, что в согласованный текст неведомым образом внесены изменения, меняющие смысл, что заставило члена комиссии по разработке этого закона от НПА С.Гурвица написать Открытое письмо «Не могу быть соучастником» («Экспресс-Хроника», 1992, 38; НПЖ, 1992, III—IV, 94). Тираж этого закона сгорел во время штурма Белого дома.

В 1991 г. НПА сыграла решающую

роль в экспертизе (комиссии проф. М.М.Кабанова) генерала Петро Григоренко – самом громком провале лидеров советской психиатрии акад. А.В.Снежневского и акад. Г.В.Морозова. Мы сумели помешать новому директору института им. Сербского Т.Б.Дмитриевой спасти репутацию этого учреждения. Допуск ко всем обычно закрытым материалам этого дела позволил нам показать, как тенденциозно заполнялась первичная медицинская документация. Обещания опубликовать эти материалы были блокированы, и наиболее подробным источником остался НПЖ (1992, III—IV, 36–60). Но даже посмертная реабилитация генерала Григоренко не была доведена до конца.

В связи с серьезными экономическими трудностями в стране НПА занималась распределением гуманитарной помощи, поступающей по спискам Ассоциации из Фонда А. Корягина в Цюрихе.

Центральный банк Испании в рамках значительной помощи России организовал курсы менеджмента в Москве, пустовавшие из-за позиции властей, и мультидисциплинарную конференцию в Эскориале, куда с докладом был приглашен и президент НПА, который провел переговоры в Мадриде с генеральным секретарем WPA Х.Лопес-Ибором. Это было время накануне ГКЧП (август)у ликвидации КГБ (октябрь) и конца Советского Союза (декабрь 1991 г.).

В конце 1991 г. вышел первый выпуск «Независимого психиатрического журнала. Вестник НПА» (НПЖ). Это было непросто: пресеклись на время даже Корсаковский и Бехтеревский журналы. Чтобы вкладывать все силы в убыточное, не имеющее коммерческой перспективы дело, необходимо сверхценное отношение к нему НПЖ пришлось издать в Киеве, но он был получен к началу IV съезда НПА в Московском НИИ психиатрии. Структура журнала была уникальной: среди стержневых рубрик кроме «Актуальных проблем психиатрии», были впервые «Клинические разборы», «Психиатрия и право», «Из досье эксперта», «Дискуссии»… и даже рекомендации интердисциплинарной литературы. В журнале была помещена Декларация Ассоциации и ее Устав. Тематикой первого выпуска была антипсихиатрия с работой проф. А. К.Ануфриева «Антипсихиатрия по-нашенски». Впервые с 1937 г. было воскрешено имя Н.П.Бруханского, впервые познакомившего в 1935 г. российских психиатров с «Общей психопатологией» Карла Ясперса (3 изд.) в тезисном переводе на 60 страницах. НПЖ републиковал его работу о психической эпидемии 1926 г. в Подмосковье.

Анатолий Кузьмич Ануфриев

Александр Олимпиевич Бухановский

Темами съезда были: малопрогредиентная шизофрения, комментарии НПА к принятому закону о психиатрической помощи, всплеск антисциентизма, недоверие населения к психиатрии. Большое впечатление произвело выступление проф. Н.Ф.Шахматова об особых чертах мировоззрения, складывающегося в старости. Материалы съезда составили второй ежегодник НПА «Пути обновления психиатрии» (1993).

1992 год – это время реформ Гайдара, а в психиатрии, прежде всего, напряженная работа над второй версией закона о психиатрической помощи в комиссии под председательством Л.И. Когана, где члены НПА составили четверть реально работающей группы, и были единственными, не получившими компенсацию за свое участие,

а наше предложение ввести в закон статью, оговаривающую авторское право художников, попавших в психиатрическую больницу, даже не обсуждалось. Единственным юристом комиссии по ее активному настоянию была С.В. Полубинская, которая по завершении работы комиссии, осуществляя юридическую экспертизу, незаконно внесла ряд изменений, которые мы безуспешно публично оспаривали. Например, вместо «министерства и ведомства вправе принимать нормативные акты» появилось принципиально другое: «вправе принимать правовые акты». Все известные юристы, к которым мы обращались за разъяснениями, были шокированы этой подменой. Но наша настойчивость породила неоправданно размытый в данном случае и вредный оксюморон: «нормативно-правовые». Этот прием стал со временем использоваться властями для создания государственно-общественных комиссий, советов, организаций, т. е. ГОНГО (Governmental Non-Governmental Organization), что в наших условиях было очень удобно для манипулирования.

В 1992 г. НПА вышла на международную арену. В мае на ежегодном съезде Американской психиатрической ассоциации в Вашингтоне на заседании комитета «Международные злоупотребления в психиатрии и психологии» мы встретили искреннее сочувствие программе нашей деятельности. Такое же отношение мы встретили со стороны представителя Европейского бюро ВОЗ д-ра Фариаса в октябре в Кельне, адресованное большой российской делегации, которая по предложению д-ра Савенко приняла в качестве приоритетной помощи для стран СНГ образовательные программы и проблематику агрессии и жестокости.

На юбилейном съезде Германского общества психиатров (DGPN) президент НПА выступил с докладом о ситуации в российской психиатрии, контрастирующим с докладом Т.Б.Дмитриевой. Проф. Йозеф Каркос, добившийся в Германском обществе секции связей с Россией, после доверительных бесед с д-ром Савенко предпочел опираться на Т.Б.Дмитриеву и А.С.Карпова. С НПА начала сотрудничать организация д-ра Фридриха Вайнбергера, правозащитная в психиатрии.

В 1992 г. НПА выступила соучредителем Российского исследовательского центра по правам человека, объединившегося 10 известных правозащитных организаций, в том числе Московскую Хельсинкскую группу и Комитет солдатских матерей России.

В НПЖ было опубликовано «Обещание врача России», которое впервые с 1917 г. воскресил первый министр здравоохранения новой России акад. РАН и РАМН А.И.Воробьев, который с пониманием и неформальным участием отнесся к нашей деятельности. Там же было опубликовано Открытое письмо В.М.Гиндилиса в АМН СССР 1988 года о необоснованном выделении директору ВНЦПЗ М.Е.Вартаняну вакансии академика за чужие труды и непрофессионализме его и Д.Д.Орловской, тем не менее, продолжавшей оставаться ответственным секретарем журнала им. С.С.Корсакова. Была опубликована также статья президента Ассоциации независимых психиатров Румынии В.Тукулеску о злоупотреблениях психиатрией.

На конференции в Курске НПА помешала Т.Б.Дмитриевой возглавить учрежденную там Ассоциацию судебных психиатров и психологов, созданную для поездки в Париж на международный конгресс по судебной психиатрии. Тогда еще сохранялось понимание недопустимости совмещения руководящих государственных и общественных структур. Ассоциация оказалась нежизнеспособной.

На Ученом Совете Института им. Сербского д-р Савенко выступил с осуждением использования в монографии И.А.Кудрявцева о комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизе большого массива данных и их обобщения в работе Н.Н.Станишевской без всякой ссылки на нее, вопреки протестам сотрудников психологической лаборатории (которой она руководила много лет), к чему аудитория Института осталась равнодушной, как и на другом Ученом Совете при сообщении об увеличении в разы числа исследованных больных в одной из отчетных работ. НПА провела совместное освидетельствование в ленинградской спецпсихбольнице Шмонова, покушавшегося на жизнь президента, удостоверив отсутствие его опасности, с чем были согласны и врачи больницы, которые, однако, не решались обратиться в суд.