Освободительный поход Сталина

Мельтюхов Михаил Иванович

Все еще надеясь достичь договоренности с Германией, английское правительство не желало в результате переговоров с СССР «быть втянутым в какое бы то ни было определенное обязательство, которое могло бы связать нам руки при любых обстоятельствах. Поэтому в отношении военного соглашения следует стремиться к тому, чтобы ограничиваться сколь возможно более общими формулировками». Не случайно французская делегация имела полномочия только на ведение переговоров, а английская делегация вообще не имела письменных полномочий. Таким образом, для англо-французской стороны речь шла о ведении бесплодных переговоров, которые было желательно затянуть на максимально долгий срок, что могло, по мнению Лондона и Парижа, удержать Германию от начала войны в 1939 г. и затруднить возможное советско-германское сближение. [286]

286

Карлей М. Д. 1939. Альянс, который не состоялся, и приближение Второй мировой войны. Пер. с англ. М., 2005

Со своей стороны, советское руководство, будучи в целом осведомлено о подобных намерениях Англии и Франции, назначило представительную военную делегацию, обладавшую всеми возможными полномочиями. Были разработаны варианты военного соглашения, которые можно было смело предлагать партнерам, не опасаясь, что они будут приняты. 7 августа был разработан четкий «сценарий» ведения

военных переговоров. Прежде всего следовало выяснить полномочия сторон «на подписание военной конвенции». «Если не окажется у них полномочий на подписание конвенции, выразить удивление, развести руками и „почтительно“ спросить, для каких целей направило их правительство в СССР. Если они ответят, что они направлены для переговоров», то следовало выяснить их взгляды на совместные действия Англии, Франции и СССР в войне. Если же переговоры все-таки начнутся, то их следовало «свести к дискуссии по отдельным принципиальным вопросам, главным образом о пропуске наших войск через Виленский коридор и Галицию, а также через Румынию», выдвинув этот вопрос в качестве условия подписания военной конвенции. Кроме того, следовало отклонять любые попытки англо-французских делегаций ознакомиться с оборонными предприятиями СССР и воинскими частями Красной армии. Понятно, что в этих условиях военные переговоры были обречены на провал и использовались сторонами для давления на Германию.

В ходе военных переговоров в Москве советская сторона подняла вопрос о проходе Красной армии через территорию Польши и Румынии, который, видимо, рассматривался советским руководством своеобразной лакмусовой бумажкой намерений западных партнеров. Хотя Англия и Франция прекрасно знали отрицательное отношение Польши к проблеме пропуска советских войск на свою территорию, было решено еще раз запросить Варшаву и попытаться найти некую компромиссную формулу, которая позволила бы продолжить переговоры с СССР. Запрашивать Румынию западные союзники, видимо, посчитали излишним, поскольку и так было ясно, что если даже польское правительство, которому непосредственно угрожало германское вторжение, категорически против этого, то о Румынии и говорить нечего. 21 августа румынский посол в Париже, сообщая об отрицательном ответе Варшавы, советовал своему правительству занять аналогичную позицию. Собственно, никаких подсказок Бухаресту и не требовалось. Еще 11 августа Кароль II заявил турецкому президенту И. Инёню, что не допустит прохода советских войск через румынскую территорию, даже если они придут «на помощь румынской армии». 21 августа премьер-министр Румынии А. Калинеску записал в своем дневнике: «Прием у Кароля. Сообщаю о французско-английском запросе в Варшаву, касающемся требования прохода русских войск через польскую территорию. Говорят, что и перед нами будет поставлен тот же вопрос. Король: „Ответим, что это станет ясным, когда будет война. Во всяком случае, необходимо, прежде всего, безоговорочное признание Бессарабии“». [287]

287

История Бессарабии. С. 200.

Тем временем 23 августа в Москву прибыл министр иностранных дел Германии И. Риббентроп, и в ходе переговоров со Сталиным и Молотовым в ночь на 24 августа были подписаны советско-германский пакт о ненападении и секретный дополнительный протокол, определивший сферы интересов сторон в Восточной Европе. К сфере интересов СССР были отнесены Финляндия, Эстония, Латвия, территория Польши к востоку от рек Нарев, Висла и Сан, а также Бессарабия. Благодаря этому соглашению Советский Союз впервые за всю свою историю добился признания своих интересов в Восточной Европе со стороны великой европейской державы. Москве удалось ограничить возможности дипломатического маневрирования Германии в отношении Англии и Японии, что во многом снижало для СССР угрозу общеевропейской консолидации на антисоветской основе и крупного конфликта на Дальнем Востоке, где в это время шли бои на Халхин-Голе с японскими войсками. Конечно, за это Москве пришлось взять на себя обязательства отказаться от антигерманских действий в случае возникновения германо-польской войны, расширить экономические контакты с Германией и свернуть антифашистскую пропаганду.

Советско-германский договор вызвал растерянность в Бухаресте. 27 августа 1939 г. румынское правительство вновь уверило Берлин в верности своего курса на дальнейшую дружбу с Третьим рейхом и ставило себе в заслугу то, что «ничего не делало, чтобы улучшить отношения с Советской Россией, считая улучшение отношений с Германией важнейшим вопросом своей будущей политики». Румыния «хочет идти рука об руку с Германией в русском вопросе» и желает знать мнение Берлина об этом. Румынская сторона уведомила германское руководство, что останется «нейтральной в любом конфликте между Германией и Польшей, даже если Англия и Франция вмешаются в него», и будет продолжать продавать стратегическое сырье Берлину. [288] Вместе с тем Румыния дала согласие Англии и Франции на транзит военных материалов в Польшу. 31 августа румынский премьер-министр уведомил германского посланника о том, что в отношении СССР Бухарест всегда проводил политику, отвечающую интересам Третьего рейха, продолжает скрупулезно выполнять свои обязательства по договору от 23 марта 1939 г. и надеется, что Германия также выполнит свои обязательства относительно поставок вооружения. На просьбу Фабрициуса о запрете транзита военных материалов в Польшу Калинеску ответил, что это невозможно, так как в этом случае Англия, Франция и Польша могут потребовать прекращения поставок нефти в Германию. [289]

288

Лебедев Н. И. Указ. соч. С. 254–255.

289

Там же. С. 256–257; Шевяков А. А. Указ. соч. С. 347–348.

В новых условиях

Начало германо-польской войны потребовало от Румынии определения ее позиции в новой ситуации. Вместе с тем румынское руководство решило не торопиться, и лишь 4 сентября, после того как войну Германии объявили Англия и Франция, было опубликовано коммюнике о том, что Румыния полна решимости «сохранять и впредь мирную позицию, которую она соблюдала до сих пор, добиваясь согласия со всеми соседними странами. В этом духе правительство готово возобновить свое предложение о заключении договора о ненападении» с Венгрией. На прямую просьбу германского посланника сделать заявление о нейтралитете румынский премьер-министр ответил отказом. В ответ на новую попытку германского дипломата добиться запрещения транзита военных материалов и проезда английской военной миссии в Польшу Калинеску заявил, что Бухарест не разрешит провоза «большого количества оружия и проезда большой группы английских военнослужащих». Со своей стороны румынский премьер напомнил об обещанных Берлином поставках оружия для Румынии и указал, что румынские поставки нефти в Германию будут осуществляться в зависимости от этих германских поставок.

В этот момент Германия не могла позволить себе каких-либо резких действий или даже высказываний в адрес Румынии, поэтому Бухаресту было заявлено, что военные поставки будут продолжаться при любых обстоятельствах. Более того, 3–4 сентября Риму и Берлину пришлось сдерживать Венгрию, которая попыталась заручиться их поддержкой

для нападения на Румынию. Однако успехи германских войск в Польше и бездеятельность Англии и Франции усилили стремление Румынии дистанцироваться от них, и 6 сентября Коронный совет решил провозгласить нейтралитет. 8 сентября Румыния заявила о намерении «строго соблюдать правила нейтралитета, выработанные международными конвенциями по отношению к воюющим странам, участвующим в нынешнем конфликте». [290] В то же время Бухарест отказался от предложения Франции принять военную миссию инструкторов. 9 сентября Берлину было сообщено, что румынское руководство заинтересовано в сильной Германии для «сдерживания России». Со своей стороны, Германия указала Румынии, что ожидает от нее строгого соблюдения нейтралитета. В ответ 14 сентября румынское правительство заявило о согласии с этим требованием и просило передать Румынии трофейное польское оружие в обмен на дополнительные поставки нефти и зерна. Соответствующие поставки Бухарест готов продолжать в течение всей войны, чем «хочет дать Германии лучшее доказательство своей доброй воли».

290

Колкер Б. М., Левит И. Э. Внешняя политика Румынии и румыно-советские отношения (сентябрь 1939 — июнь 1941). М., 1971. С. 20–22.

Перед войной румынская нефть попадала в Германию в основном морем из Констанцы в Гамбург (74,5 % поставок), по Дунаю (21,5 %) или по железной дороге (4 %). Экономическая блокада Германии, объявленная Англией, привела к тому, что морские поставки оказались невозможны, а имевшихся емкостей танкеров, барж и цистерн не хватало для сохранения общего объема поставок. Кроме того, из общего тоннажа танкеров на Дунае (220 700 тонн) Германия контролировала лишь 45 %. В этих условиях Англия постаралась ограничить возможности поставок нефти в Германию и 12 сентября предложила Румынии переговоры о покупке у нее нефти. Однако румынская сторона настаивала на продаже нефти за американские доллары. В определенной степени это было общим требованием как иностранных нефтедобывающих компаний в Румынии (в том числе и английских), так и самого румынского правительства, которому предстояло выплачивать проценты по займам. 16 сентября Румыния ввела новый валютный режим, согласно которому 30 % выручки экспортеры должны были продавать Национальному банку по официальному курсу (с 38 %-ной премией), а остальные 70 % — по свободному рыночному курсу любым покупателям. В этих условиях англо-румынские переговоры были прерваны. [291]

291

Чемпалов И. Н. Английская экономическая блокада Германии в период «странной войны» (сентябрь 1939 — май 1940)//Международные отношения на Балканах и Ближнем Востоке. Свердловск. 1988. С. 106–107

16 сентября Берлин заявил протест по поводу транзита польского золотого запаса, вывезенного из Констанцы в Англию. В ответ румынская сторона отметила, что отказалась принять эти польские средства на хранение, но не могла препятствовать их транзиту, поскольку золото — это такой же товар, как и все другие. Одновременно начались новые переговоры о расширении поставок сырья в Третий рейх в обмен на дополнительные поставки оружия Румынии. 17 сентября советские войска перешли границу Польши. [292] В тот же день Румынии, как и всем государствам, с которыми Москва имела дипломатические отношения, был передан текст советской ноты Польше с уведомлением, что СССР будет продолжать придерживаться нейтралитета в отношении этих стран. 20 сентября Молотов поинтересовался у румынского посла в Москве, «не могут ли произойти в связи с тем, что на территории Румынии находятся польское правительство, главные польские руководители и 500 польских военных самолетов, какие-нибудь неожиданности для Советского Союза?» Румынский дипломат ответил, что никаких инцидентов не будет, а «польские войска, которые перешли или будут переходить границу, были и будут разоружены и интернированы». В тот же день Румынии, как и всем государствам, с которыми Москва имела дипломатические отношения, был передан текст советской ноты Польше с уведомлением, что СССР будет продолжать придерживаться нейтралитета в отношении этих стран. 20 сентября Молотов поинтересовался у румынского посла в Москве, «не могут ли произойти в связи с тем, что на территории Румынии находятся польское правительство, главные польские руководители и 500 польских военных самолетов, какие-нибудь неожиданности для Советского Союза?» Румынский дипломат ответил, что никаких инцидентов не будет, а «польские войска, которые перешли или будут переходить границу, были и будут разоружены и интернированы». В тот же день Румынии, как и всем государствам, с которыми Москва имела дипломатические отношения, был передан текст советской ноты Польше с уведомлением, что СССР будет продолжать придерживаться нейтралитета в отношении этих стран. 20 сентября Молотов поинтересовался у румынского посла в Москве, «не могут ли произойти в связи с тем, что на территории Румынии находятся польское правительство, главные польские руководители и 500 польских военных самолетов, какие-нибудь неожиданности для Советского Союза?» Румынский дипломат ответил, что никаких инцидентов не будет, а «польские войска, которые перешли или будут переходить границу, были и будут разоружены и интернированы». [293]

292

Мельтюхов М. И. Советско-польские войны. С. 425–616.

293

Севостьянов П. П. Перед великим испытанием. Внешняя политика СССР накануне Великой Отечественной войны. Сентябрь 1939 — июнь 1941 г. М., 1981. С. 84–85; Советско-румынские отношения. Т. 2. С. 247–249.

Тем временем поздно вечером 17 сентября польское правительство и военное командование перешли румынскую границу, рассчитывая выехать из Румынии во Францию. Вопреки действующему польско-румынскому союзному договору Бухарест 18 сентября заявил, что «особые условия, в которых развивались события в Польше 17 сентября, как и тот факт, что Польша попросила румынское правительство оказать гостеприимство главе государства и министрам, которые укрываются на нашей территории, показали, что Румыния должна сохранить в дальнейшем позицию строгого нейтралитета в отношении нынешних воюющих сторон. Правительство с учетом интересов родины будет заботиться о безопасности и защите рубежей страны». Утром 18 сентября из польского консульства в Черновицах в польские дипломатические представительства в других странах было разослано послание от имени президента Польши. В тот же день румынские власти потребовали от польского правительства подписать декларацию об отказе от всех своих конституционных политических и административных обязанностей. Это позволило бы представить ситуацию как транзит не правительства, а просто польских граждан. Однако министр иностранных дел Польши Ю. Бек отказался подписать подобное заявление. Тогда 19 сентября члены польского правительства были перевезены в Сланицы, где им было сообщено об интернировании. Румыния предпочла прислушаться к «дружеским» советам Германии. [294]

294

Парсаданова В. С. Трагедия Польши в 1939 г.//Новая и новейшая история. 1989. № 5. С. 23; Гришин Я. Я. Указ. соч. С. 279–280.