Освобождение. Через Дух Андрэ Луиса
Шрифт:
— Я вижу Сидонио, нашего преданного духовного друга!
Многословный одержатель, который на своём низком эмоциональном уровне никак не мог ощущать нашего присутствия, стал откровенно насмехаться:
— Да нет, что вы. Вы ничего не видите. Это чистой воды иллюзия. Оставьте эти ментальные пороки, иначе у вас будут большие расстройства.
Сидонио вернулся в прежнее положение слегка погрустневшим и напрямик сообщил мне:
— С момента, когда Изаура погрузилась в мрачную зону ревности, её ментальная материя в тяжёлом состоянии. Она не может
Применив быструю волитацию, в которой я последовал за ним, он поспешил навстречу мужу медиума, который проводил собрание со своими духовными друзьями, и посоветовал ему, не теряя времени, вернуться в своё тело, чтобы помочь супруге в её затруднительном положении.
Брат Сильвы не стал колебаться.
Очень быстро он вернулся в супружескую комнату и вернулся в своё плотное тело.
Рядом с ним тело жены корчилось в конвульсиях, будучи скованным неописуемым кошмаром.
Подчиняясь влиянию Сидонио, он попытался разбудить её, деликатно коснувшись её плеча.
Изаура сразу же вернулась в телесное поле, из её испуганных глаз текли обильные слёзы:
— О! Как я несчастна! — вскричала она в тревоге. — Я одна, совершенно одна!
Практически войдя в тело благожелательного и услужливого мужа, Сидонио склонял его говорить с ней в конструктивной манере:
— Вспомни, дорогая, о нашей вере и о том, сколько мы получили от наших любимых духовных благодетелей!
— Это ничего не значит! — раздражённо бросила она.
— Как это? — терпеливо спросил он. — Разве нас недостаточно поддерживали с помощью твоего медиумизма?
— Никогда! Никогда… — запротестовала бедная женщина. — Всё это — жалкий фарс. Послания, что я получаю, это всего лишь плод моего воображения. Всё это — лишь выражение меня самой.
— Да послушай, Изаура, — улыбаясь, сказал супруг, — ты же никогда не лгала мне. Я это знаю. Ты попала в сети наших несчастных братьев, которые ведут тебя к чистилищу ужасной ревности, но Иисус исцелит нас.
В этот момент Сидонио обернулся ко мне и напомнил:
— Мне кажется, Андрэ, тебе уже приходилось бывать при кульминационной фазе урока. Этот разговор продлится ещё какое- то время. Постепенно мы успокоим дух нашей подруги, уважаемой, но неосмотрительной служительницы, которая всё ещё в плен}7 исключительности. Возвращайся к своей работе и запомни урок этой ночи.
Глубоко растроганный тем, что мне пришлось увидеть, я поблагодарил его перед тем, как удалиться.
17
Братская помощь
На второй, определяющий в миссии помощи Маргарите день духовного служения, наша деятельность оживилась возвышенным энтузиазмом на домашнем алтаре, который снова осветился нежным светом покоя.
Дом преобразился.
Со вчерашнего дня Сальданья и Леонсио были первыми, кто пришёл просить инструкции по работе.
Они продолжали говорить, что противники добра вернутся. Она знают жестокость своих бывших
Пока мы готовили защиту, молодая пара восхваляла радость, вернувшуюся в их сердца.
Маргарита чувствовала себя легко, в хорошем настроении, она благодарила Вечного за это «чудо», которое коснулось её. Её супруг выражал тысячу обещаний духовной работы в восторге новичка, опьяневшего от возвышенной надежды.
Но с нашей стороны ответственность стала возрастать.
Подчиняясь распоряжениям Губио, Сальданья направился вглубь дома и привёл, под своим опосредованным влиянием, воплощённую старую служанку, которая почистила мебель, протёрла несколько деталей украшений и открыла окна, давая проход широким потокам свежего воздуха.
Здание, казалось, примирилось с гармонией.
Уборка дома шла полным ходом, когда со стороны общественной дороги раздались хриплые голоса.
Члены фаланги Грегорио вызывали Сальданьо, который в растерянности и слегка погрустневший пошёл им навстречу. Наш Инструктор по-отечески посоветовал ему:
— Иди, друг мой, и покажи им новый путь. Мужайся и сопротивляйся ядовитым флюидам гнева. Используй безмятежность и деликатность.
На физиономии Сальданьи появилось выражение признательности, и он пошёл к вновь прибывшим.
Одна из сущностей с ужасным лицом, уперев руки в боки, непочтительно обратилась к нему:
— Ну, и что здесь произошло? Ты уже предал команду?
Сальданья, которого последние успехи полностью преобразили, скромно, но твёрдо ответил:
— Перед своей собственной совестью я выполнил все обязательства и думаю, что имею право выбирать свой путь.
— А! — саркастически сказал второй. — Теперь ты имеешь право… это мы ещё посмотрим…
И пытаясь напрямую проникнуть в дом, потребовал:
— Дай мне войти!
— Не могу, — объяснил бывший преследователь, — у дома теперь другое направление.
Собеседник бросил на него возмущённый взгляд и спросил трубным голосом:
— Где твоя голова?
— На своём месте.
— А ты не боишься последствий своего необдуманного жеста?
— Я ни в чём не раскаиваюсь.
Посетитель скорчил гримасу крайнего раздражения и сказал:
— Грегорио обо всём узнает.
И в сопровождении остальных удалился.
Несколькими мгновениями позже другие сущности появились у входа, пугливые и наглые, с повторением той же ситуации.
Затем начали разворачиваться другие, отличные от предыдущих, сцены.
Губио установил световые сигналы на окнах, обозначая новую позицию этого домашнего приюта, противоположную мрачным задачам, исходившим извне; и, конечно же, привлечённые этими сигналами, в большом количестве стали появляться страждущие, но благожелательные Духи.