Освобожденный. Часть 1. Книга 2

Хардт Хелен

— Даже ночью?

— Вот тогда-то мне и помогают вампиры. Они выходят ночью.

— Потому что они бы сгорели на солнце, верно?

Он покачал головой.

— Это миф. Просто у них очень чувствительная кожа, и им нужно наносить много крема для загара.

— Понимаю. Вообще-то, мне тоже.

— Да, ты довольно бледная.

— Спасибо, наверное.

— Я не хотел обидеть тебя, Эрин. Ты очень хорошенькая.

Этот разговор стремительно выходил за пределы моей зоны комфорта.

— Обезболивающие скоро начнут действовать,

мистер Линкольн. — Я ни за что не назвала бы его Эйбом. — Мне нужно осмотреть других пациентов.

— Подождите!

— Да?

— Ты должна мне поверить.

— Почему? Вы спросили меня в ту первую ночь, видела ли я вампира. Но вы якобы видели вампира до того, как попали в больницу. Меня тогда не было с вами, так как же, черт возьми, я могла его увидеть?

— Потому что он был здесь. В отделении неотложной помощи.

И снова у меня похолодела шея.

— Мне нужно осмотреть других пациентов, — повторила я. Вышла из комнаты и побежала к своему компьютеру, чтобы сделать пометку для социального работника: навестить мистера Линкольна.

Мужчине требовалась серьезная помощь.

Я дернулась, когда чья-то рука легла мне на плечо.

— Ты нужна мне на несколько минут, Эрин.

Глава 9

ДАНТЕ

— Королева говорит, что ты был упрям и тебя нужно наказать.

Мое сердце ускорилось, как товарный поезд.

— Я ничего не сделал.

— Ты не ел.

— Я не голоден.

— Тебе нужен белок. Красное мясо. Мы кормим тебя превосходными блюдами.

— Что хорошего в отличной еде, когда я привязан? Я даже посрать не могу, пока ты меня не развяжешь.

— Приказ королевы.

— К черту королеву!

— Ты больше так не скажешь, кусок дерьма.

— Трахни ее, трахни ее, трахни ее! — плюнул я.

Человек в маске медленно приблизился ко мне.

— Меня предупредили, чтобы я не пролил ни капли твоей драгоценной крови. К счастью, я опытен во многих видах пыток, и твоя кровь будет в безопасности.

— Что ты собираешься со мной сделать? — Сказал я сквозь стиснутые зубы.

— Я оставлю это для твоего воображения, — сказал он тихим голосом. — Предвкушение и все такое.

Я уже был голый. Они забрали мою одежду.

Он расстегнул

мои путы.

— Встань, — приказал он.

— Почему королева сама не назначит себе наказание?

— Тебе следовало бы спросить об этом у нее, — сказал он. — Но у меня это хорошо получается. Мне это нравится.

Гребаный садист. Я бросился к нему, но он ткнул меня электрошокером для скота.

— Аааау! — Толчок пронзил мое тело острой болью, заставив меня задрожать.

— Ты симпатичный молодой человек, Данте. Молодой вампир на пороге истинной зрелости. Жаль, что не могу по-настоящему надрать тебе задницу. Мне почти стыдно причинять тебе боль.

— Тогда не надо. — Мой голос надломился, искры все еще вспыхивали внутри меня.

— У меня есть приказ, и, как я уже сказал, мне это нравится. — Он посмотрел на свой инструмент, и его губы искривила нездоровая улыбка. — Забавная штука с электричеством. Пока излучаю силу тока, я могу причинять тебе невыносимую боль, вообще не нанося вреда твоему телу.

Я подскочил в постели. Билл был в своем кабинете, а Ривер ушел на работу.

Я ничего им не сказал, хотя Билл давил на меня. Ривер хотел знать правду по другой причине — для расследования. Чтобы найти того, кто сделал это со мной. Он все еще скептически относился к тому, что с запахом Эрин происходит что-то необычное, но Билл мне поверил. Я понял это по тому, как он посмотрел на меня.

Но он был немного напуган. Он не знал, почему это происходит. Это беспокоило его. Биллу не нравилось быть в неведении.

Я встал, выпил немного крови и приготовил завтрак, а затем решил поискать вампирские тексты. У Билла было две копии — одну он хранил в своем кабинете, а другую, более богато украшенную, держал в гостиной. В детстве нас предупреждали, чтобы мы к ним не прикасались. Я больше не был ребенком. Я взял тяжелый том, сел на диван и открыл его.

Безрезультатно. Слова были написаны на старофранцузском, и я не смог их расшифровать. Может ли кто-нибудь в наши дни сделать это? Мне нужно было бы найти лингвиста. Лингвиста, которому я мог бы доверять.

Да, точно. Лингвистов было пруд пруди.

Нет.

Биллу было сто два года. И все же на старофранцузском не говорили с четырнадцатого века. Я не был уверен, откуда мне это известно. Должно быть, давным-давно выучил это на уроке истории.

Мой дедушка был единственным человеком, которого я знал, кто, возможно, смог бы разобраться в Текстах. Я отложил книгу и направился в его кабинет.

— Входи, Данте, — сказал он прежде, чем я успел постучать.

Я вошел, пытаясь сообразить, о чем хотел спросить.