От аншлага до «Аншлага»
Шрифт:
Как-то артист театра им. Я. Купалы Борис Владомирский был приглашен на телевидение для чтения какой-то поэмы. Выучил он ее наизусть и пришел на запись. Вот он читает, читает и вдруг — забыл текст. Признаться в этом ему было неудобно, все-таки известный актер, поэтому он мгновенно придумал такой выход из положения: стал открывать рот, не издавая звуков. Кто бывал на телевидении, тот видел, что режиссер и все технические службы отделены от артиста толстым стеклом и следят за выступающим по мониторам (таким специальным телевизорам). Увидев, что «пропал» звук, режиссер стал подавать Владомирскому сигналы, чтобы тот перестал «вхолостую» читать: все равно, дескать, запись не идет. Извинившись перед актером, все бросились искать неисправность, проверили еще раз работу микрофонов, убедились, что звук «появился», и предложили Владомирскому продолжить чтение. За это время он, воспользовавшись суматохой, успел достать текст и посмотреть все, что ему было нужно, поэтому как ни в чем не бывало стал читать дольше. Так был спасен авторитет популярного артиста.
Однажды, по доброй традиции, мы всем театром Янки Купалы
— Бабушка, немцы в деревне есть?
Несколько лет назад я на своей машине с семьей ездил в эти места за грибами. В финской ветровке, в канадских кроссовках и бейсболке, с сотовым телефоном и цифровым фотоаппаратом я вновь забрел в эту деревушку… бабка как сидела с раскрытым ртом, так и сидит до сих пор. Не верите? Давайте съездим, покажу.
Конкурсы
Буквально с первого года существования «Христофора» мы стали участвовать во всевозможных конкурсах и фестивалях. Конкурсы артистам эстрады необходимы не только для того, чтобы, как говорится, «себя показать и других посмотреть», они дают еще возможность набраться опыта и, как и у спортсменов на соревнованиях, «выложиться», то есть попытаться достичь пика своих возможностей. Разумеется, при условии, что эти конкурсы хорошо организованы и интересно подготовлены, чего нельзя сказать о первом из них, на который нас пригласили. Назывался он «Конкурс политической сатиры», что сразу напоминало о суровых традициях застойных времен, хотя перестройка была уже в самом разгаре и шел полный очередных надежд 1988 год. Все расходы по проведению конкурса взял на себя ЦК комсомола и, хотя мероприятие представлялось всем сверхскучным и архаичным, участников было достаточно много, видимо, они соблазнились, как и мы, возможностью съездить «на дармовщинку» в Москву и выступить на престижной сцене Театра эстрады. К такому конкурсу мы были абсолютно не готовы и взяли номера, явно не соответствовавшие ожиданиям организаторов. Позднее выяснилось, что мы были в этом не одиноки, и почти все, что показывали участники конкурса, с трудом и при очень богатом воображении можно было назвать политической сатирой. Я думаю, что по идее людей, придумавших этот конкурс, мы должны были «оживить» картинки с последних страниц обложек «Крокодила» 50–х — 60–х годов, где — возможно, читатели постарше еще помнят — изображались жуткие кровожадные империалисты и положительные во всех отношениях советские люди. Такого типа выступление было лишь одно, поэтому я расскажу о нем подробнее, уж больно всех удивило, что не везде еще выветрился дух «холодной» войны. Вначале на сцену вышел жонглер в костюме под «дядю Сэма»: в цилиндре, с сигарой в зубах, в обтягивающем трико из ткани, расцветкой повторявшей американский флаг, и с неумело наклеенной «козлиной» бородкой. Сделав жуткое выражение лица, он под какую-то визгливую музыку, видимо, чтобы вызвать еще большее отвращение к своему герою, жонглировал «земным шаром» и «атомными бомбами». Перекидывая их с руки на руку, жонглер изображал мир на грани катастрофы. Неожиданно земной шар у него полетел вниз, затем на него сверху устремились бомбы. В этот момент на сцену выбежала в красивом белом костюме девушка, изображавшая силы мира и добра, она перехватила бомбы, отбросила их в сторону, потом поймала шар и стала сама выполнять упражнения с ним. Музыка сменилась на благозвучную, «дядя Сэм» поддался благотворному влиянию, сбросил свой гадкий костюм и, превратившись в благородного юношу тоже во всем белом, в финальной части выступления стал помогать девушке «бороться за мир». Такая вот фигня.
Бурную реакцию присутствовавшей в зале немногочисленной публики вызвал номер двух девушек из Узбекистана. Одна из них была в парандже и пыталась сбросить ее с себя, вторая изо всех сил мешала подруге это сделать. При этом они обменивались эмоциональными репликами на узбекском языке, которого никто в зале не знал. Сначала девушки выступали при замершем от недоумения, вызванного непониманием, зале, но потом, когда кто-то из зрителей, видимо, от большого желания смеяться, хохотнул, все подхватили его почин и отвечали на каждую фразу девушек, даже не дослушав ее, громким смехом. Причем, смех этот от реплики к реплике все усиливался, зрители вошли во вкус, разогревая и себя, и соседей, и покидали сцену девушки под неистовую овацию, сами не понимая причины своего «успеха», но, судя по их виду, довольные и гордые собой и тем, что так угодили зрителям.
Мы выступали с номером «Хрюша», который к политике никакого отношения не имел, но тем не менее стали лауреатами конкурса, как, впрочем, и все без исключения остальные его участники. Но лауреатство оказалось не самой большой нашей удачей во время пребывания в Москве. Как выяснилось, мы еще понравились председателю жюри, знаменитому конферансье Борису Брунову. В результате он пригласил нас через год на Всесоюзный конкурс артистов эстрады разговорного жанра, который проходил в городе Кисловодске. Эти конкурсы организуются раз в четыре года, как олимпиады у спортсменов, и считаются очень престижными, поэтому участвовать в них стремятся все самые сильные артисты. Победа в таком состязании свидетельствует,
Жюри состояло только из «звезд» первой величины. Назову лишь нескольких: Борис Брунов, Евгений Петросян, Александра Пахмутова и Евгений Добронравов, Махмуд Эсамбаев, Матвей Грин, старейшина юмористики, работающий в этом жанре с тридцатых годов, писавший для многих знаменитых артистов, в том числе и для Аркадия Райкина, и другие популярнейшие в стране люди. Кисловодск был не случайно выбран в качестве места проведения конкурса. Во-первых, там можно было не только выступить, но и хорошо отдохнуть как членам жюри, так и артистам, поэтому некоторые приехали даже с семьями; во-вторых, публика сама настроена на отдых и развлечения, залы всегда переполнены зрителями, жаждущими веселья и привлеченными соцветием выдающихся имен на афишах.
Претендентов на победу приехало очень много со всего Союза, только из Москвы более 40 человек, из других городов поменьше, но это все были артисты, прошедшие сквозь сито предварительного отбора на местах. Конкурс проходил в три тура, между которыми давали по дню отдыха, поэтому длился почти неделю. Номинаций было девять, мы выступали почти во всех: и в одиночном жанре, и в парном, и в музыкальном, и в пародийном, и в авторском, и в других. Итоги конкурса превзошли все наши самые смелые ожидания: мы завоевали семь первых призов из девяти. Ваш покорный слуга, Евгений Крыжановский, был признан лучшим в самом престижном разговорном жанре (кстати, за все годы проведения конкурса подобной чести удостаивались лишь Аркадий Райкин, Геннадий Хазанов и Клара Новикова), мне вручили в качестве награды красивый кинжал и огромную (по тем временам) денежную премию — 350 рублей, тогда как зарплата у меня была 180 рублей в месяц. Лауреатами стали Юрий Лесной (парные выступления), Сергей Кравец (музыкальные пародии), сам театр «Христофор» и Владимир Перцов (как автор и как руководитель театра). Оставшиеся два приза достались киевской паре Данилец и Моисеенко («Кролики») и ленинградскому дуэту Бандурин и Вашуков, которые пели куплеты под гитару и маленькую гармошку-концертино. Сегодня и «Кролики», и Бандурин с Вашуковым уже настоящие звезды эстрады, играющие в Петросяновском «Кривом зеркале», а тогда они были такими же молодыми исполнителями, как и мы. Сенсацией стало то, что москвичи остались без единого призового места, хотя надеялись забрать их почти все, тем более что многие из московских конкурсантов работали вместе с членами жюри и были хорошо им знакомы. Наша победа привела всех в состояние шока, благодаря ей эстрадная Москва открыла для себя эстрадную Беларусь. Все хотели узнать о нас побольше. К нам постоянно подходили и спрашивали, где находится Минск, кто наши учителя, много ли в Минске еще таких коллективов. Мы прямо купались в море всеобщей доброжелательности и поддержки. Все болели за нас, как, наверно, в спорте болеют за неизвестную команду, которая приезжает из глубинки и начинает побеждать признанных столичных фаворитов.
После окончания конкурса некоторые из нас получили довольно соблазнительные предложения. Мне Матвей Грин предложил посодействовать прослушаться в театр Геннадия Хазанова, который тогда планировали создать, Сергею Кравцу предложили выступать в театре песни Аллы Пугачевой, были и некоторые другие предложения. Но все мы отказались, так как считали себя патриотами «Христофора», перед которым открывались огромные перспективы, и не хотели находиться в тени московских суперзвезд, лишь подыгрывая им и исполняя второстепенные роли. Теперь я думаю, что просто надо было всем театром перебираться в Москву и начинать там работать, но тогда мы об этом не думали. А вот от предложенных нам гастролей по курортам Северного Кавказа мы решили не отказываться и через пару месяцев с большим успехом провели их.
Там же в Кисловодске у нас состоялась первая встреча с программой «Аншлаг! Аншлаг!». Эту встречу у нас в театре никто не может вспоминать без недоумения. Хотя вначале все было очень хорошо и мило: к нам подошла сама Регина Дубовицкая и стала расспрашивать, что-то записывать. Мы с готовностью отвечали на ее вопросы, по неопытности воспринимая все как должное и считая, что не меньше других заслужили право быть показанными по телевидению. Но оказалось, что все в этой жизни не так просто. В итоге репортаж с конкурса был показан в передаче «Аншлаг! Аншлаг!», но нам в нем почему-то места не нашлось, несмотря на Гран-при и семь лауреатских мест из девяти. Показали только Серегу Кравца и все. О самом «Христофоре» не было сказано ни слова… Через несколько месяцев Регина сама позвонила Перцову и попросила пару номеров для новогоднего «Аншлага». Это был еще один шанс. Но Володя, помня о нанесенной обиде, отказал ей. Более того, он сказал дословно: «Регина, мы в твоей передаче сниматься не будем’. Что и происходило долгих 15 лет. Из-за этой ссоры мы потеряли так нужную нам раскрутку на российских телеканалах, в отличие от тех же «Кроликов», и сегодня изо всех сил наверстываем упущенные годы.
Через год после Кисловодска в Ленинграде проходил очень интересный конкурс театральных капустников. Это было что-то наподобие КВНа, но выступали только театральные профессионалы. Участвовали команды шести театров из Москвы, Ленинграда, Одессы и Минска. Начали конкурс мы довольно неудачно, заняв в первый день только четвертое место, во второй день мы тоже не смогли подняться выше третьего, но зато в третий, заключительный, день мы стали первыми, выйдя в итоге на общее второе место и уступив лишь великолепной команде Ленинградского театра музыкальной комедии. По положению, между командами, занявшими два первых места, должно было состояться финальное сражение, чтобы окончательно определить победителя конкурса. Сражение это проходило на «нашем поле», в Минске, и завершилось убедительной победой «Христофора». За время выступлений мы сдружились с ленинградцами и очень жалеем сейчас, что их группа распалась и талантливейшие артисты вынуждены были разойтись по разным театрам. Недавно, снимаясь в «Смехопанораме», мы выяснили, что Юра Гальцев и Михаил Смирнов (ведущий артист «Кривого зеркала», он обычно делает номера со скрипкой), были на этом конкурсе в качестве зрителей. Они тогда учились на втором курсе театрального института.