От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V
Шрифт:
границах, постепенно начинает утрачивать присущую ей имперскую
идею. Вместо римского универсализма возникает расцвет эллинизма.
Еще при Комнинах аристократия стремилась эллинизировать свой
язык. Теперь же, когда Империя умирала и василевс переставал быть
в действительности главой всего христианского мира, в контексте за-
рождающегося Возрождения
сической греческой литературе и античной, языческой философии. Го-
воря объективно, царь теперь действительно являлся государем греков, которые монопольно проживали на последних остатках Византийской
империи. Спасения от турок искали теперь не в единстве Кафоличе-
ской Церкви и не в имперском универсализме, а в возвращении к сво-
им национальным истокам.
По справедливости певцом этого направления можно считать Геор-
гия Плифона, совершенно равнодушного к Константинополю, но меч-
тавшего восстановить Грецию, Элладу, начав с отвоевания Пелопон-
неса. «Мы эллины по культуре и по нации», — заявил он императору
св. Мануилу Палеологу, которому адресовал свой известный трактат.
Плифон настолько увлекся древней культурой, что откровенно считал
1 Рансимен С. Падение Константинополя в 1453 г. С. 152, 153.
2 Дука Михаил. История. Глава 36. С. 82.
415
И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В
христианство ложным путем, ведущим его народ к гибели. Его идеи
нашли некоторый отклик в аристократических кругах, что сказалось и
на вопросе принятия или отвержения унии.
В массе своей рядовые ромеи и монахи, «черные стражи благоче-
стия», были совершенно равнодушны к новым культурным изыскам.
Напротив, в аристократических кругах идея унии, или, точнее говоря, военной помощи Запада, взятая в прагматичном аспекте, превалиро-
вала над богословскими расхождениями. Там собралось много элли-
низированных
ничего. Но для общей массы византийцев сам по себе факт поддержки
унии со стороны лиц, склонных забыть Православие и променять его
на языческие традиции, был очень красноречив. Безусловно, эта связка
«уния-аристократия-неоязычество», в действительности очень слабая, нередко едва призрачная, но тем не менее существовавшая, придавала
факту переговоров с Римом некий демонический оттенок1.
Возможно, быстрая помощь Запада переломила бы эту оценку. Но
никаких солдат и денег больше не поступало, а некоторые римские
легаты, к сожалению, вели себя чрезвычайно дерзко. Особенно выде-
лялся архиепископ Леонард Хиосский, откровенно презиравший ви-
зантийцев. Он потребовал от императора арестовать оппозицию и от-
дать под суд. Разумеется, св. Константин XI и не думал так поступать.
15 ноября 1452 г. он вновь собрал синод и предложил 15 епископам-
ортодоксам письменно изложить свои возражения на унию. Василевс
надеялся, что таких замечаний будет немного, и при разумном диспуте
они могут быть разрешены.
Потопление османами венецианского судна в ноябре того же года
вызвало новый взрыв паники в византийской столице. Вновь сторон-
ники унии заняли довлеющие позиции, и 12 декабря 1452 г. в храме
Святой Софии была даже отслужена совместная Литургия с участи-
ем папских легатов, императора св. Константина XI Палеолога и всего
царского двора. Естественно, имя папы Николая V было торжественно
помянуто на службе. Хотя в это же время по всему городу бродили мо-
нахи и монахини, призывно крича: «Мы не желаем помощи от латинян!
Нам не нужен союз с ними! Избавимся от почитания опресноков!», это
была большая дипломатическая победа императора2.
Открытое провозглашение унии дало новый положительный им-
пульс для отношений Запада с Востоком. Но военная помощь так и не
1 Рансимен С. Великая Церковь в пленении. История Греческой церкви от