От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V

Величко Алексей Михайлович

себя и окружающих стал наследником престола — оба его старших

брата умерли. Мурад II призвал Мехмеда во дворец и, обнаружив, что мальчик совершенно необразован, в силу необходимости прика-

зал нанять для него лучших учителей. В результате Мехмед получил

прекрасное образование, изучил греческую и турецкую литературу, овладел греческим, арабским, латинским, персидским и древнеев-

рейским языками

и стал настоящим фанатиком ислама. Хотя отец

по-прежнему недолюбливал сына, в последние годы их часто видели

вместе: Мурад II явственно передавал бразды правления Турецкой

империей Мехмеду II.

Надо сказать, первоначально очень не многие поняли, какую опас-

ность представляет собой этот царственный юноша. Мусульманин до

мозга костей, ненавидевший всех христиан, честолюбивый и безжа-

лостный, этакий «европейски образованный азиат», Мехмед II не знал

никаких нравственных преград для достижения поставленных целей.

Правда, и ему были свойственны некоторые красивые поступки. Так, вдову отца, сербскую царевну Мару, он отпустил на родину, наделив

богатыми подарками. Невысокого роста, красивой наружности и креп-

кого телосложения, с пронзительным взглядом, тонкими бровями и

носом, он производил сильное впечатление на собеседников. Пожалуй, единственной пагубной чертой Мехмеда II являлось пьянство — сул-

тан был прирожденным алкоголиком. Чрезвычайно закрытый и недо-

верчивый, Мехмед II никогда не позволял никому проникнуть в свои

мысли. Этот человек был способен на многое, но это понял, наверное, в тот момент только император св. Константин XI3.

1 Рансимен С. Падение Константинополя в 1453 г. С. 121, 122.

2 Кроули Рожер. Константинополь. Последняя осада 1453 г. С. 61.

3 Рансимен С. Падение Константинополя в 1453 г. С. 124, 129, 130.

408

Д И Н А С Т И Я П А Л Е О Л О Г О В

Еще с юных лет Мехмед увлекся историческими образами завоевате-

лей мира. Особенно привлекательным

для него являлся Александр Ма-

кедонский, который по странному стечению обстоятельств в персидском

и турецком эпосах превратился в героя-мусульманина. И Мехмед в душе

идентифицировал себя с Александром Македонским, лелея мечту стать

героем, воителем-гази, обязанным по воле Аллаха завоевать весь мир.

Только если Александр Македонский шел с Запада на Восток, то Мех-

мед должен был сделать свой путь с Востока на Запад. На средоточии его

мечты лежал Константинополь — ключ к дальнейшим завоеваниям и жи-

вое напоминание о том, что кроме самого Мехмеда есть на свете и другая

сила, с которой следует считаться. Сила пусть и не военная, но культур-

ная, древняя, по сравнению с которой все и вся оказываются в лучшем

случае на втором месте. А вторым Мехмед II быть не желал1.

Почти все европейские правители и правительства не восприняли

всерьез юного Мехмеда II. Трапезундский император Иоанн (1429—

1459) был откровенно счастлив, получив известия о смерти Мурада II.

Европейские послы при султанском дворе наперебой рассказывали

друг другу, насколько неуверенно чувствовал себя новый османский

владыка в период временной добровольной отставки отца до битвы

при Варне. Все лето Мехмед II принимал послов, демонстрируя неви-

данное миролюбие. Венецианцам он даровал мирный договор, венграм

подарил три года перемирия, рыцарей Родоса, господаря Валахии, властителя Лесбоса и правителя Хиоса заверил в доброй воле. Даже

послам императора св. Константина XI султан заявил, что никогда не

посягнет на Константинополь и территориальную целостность Визан-

тийской империи и пообещал выплачивать 3 тыс. монет из дохода не-

которых греческих городов Нижней Струмы. Знаменитая Афонская

гора получила такие же уверения в неприкосновенности и сохранении

монашеской автономии. Западная Европа, не забывшая еще позора

Никополя и Варны, старательно уверила себя, что новый султан —

хранитель мира, а потому волноваться не стоит.