От «Кон-Тики» до «Ра»
Шрифт:
Встреча с лодочными мастерами в папирусных зарослях озера Чад стала для меня последним толчком. Много месяцев в моем сознании зрел план, и теперь я спросил Умара, согласен ли он поехать со мной в Египет, чтобы сделать там для меня большую «кадай». Умар согласился при условии, что и Мусса отправится с нами. Абдулла вызвался быть переводчиком.
В забытом уголке нашего мира, где еще с дофараоновых времен из поколения в поколение передавалось искусство строительства лодок, я приобрел новых друзей. Теперь можно было не сомневаться, что у меня будет папирусное судно.
Сообщения с борта «Ра»
(радиорепортажи Тура Хейердала)
Борт «Ра», 25–28 мая.
У всех на «Ра» отличное настроение, мы хорошо ладим друг с другом. Наше важнейшее открытие — за 12 дней в морской воде папирус не изменился. Абсорбция воды почти не сказывается. Двое из экипажа болели, но быстро поправляются благодаря уходу русского врача Юрия Сенкевича.
«Ра» — хорошее судно. Древние росписи, которые мы тщательно скопировали со стен египетских гробниц, показывают, что конструкторы той поры строили суда, рассчитанные на сильную высокую волну; для тихого Нила в этом не было нужды. Когда мы получше освоим древнее рулевое устройство, мы сможем уверенно управлять этим морским судном.
В первый день плавания, 25 мая, северо-западный ветер грозил выбросить нас на берег Марокко. Все же нам удавалось держать курс 90° к ветру, пока из-за крутой волны не сломались оба рулевых весла и рея. Наши гребные весла из кедра помогли сохранить курс, не позволяя ветру прибить нас к берегу.
26 мая в 8.00 по Гринвичу наши координаты были 31°40' северной широты, 10°50' западной долготы.
Очень сильный северный ветер и волны высотой до 3–4 метров вынуждали все внимание уделять маневрированию.
Норман Бейкер и Сантьяго Хеновес соблюдали постельный режим… У Нормана — грипп, температура 39°, Сантьяго страдал от какого-то тропического кожного заболевания. У обоих дело шло на поправку. Пока никто не жаловался на морскую болезнь.
27 мая в 8.00 по Гринвичу наши координаты были 31°20' северной широты, 11°48' западной долготы. Сегодня Абдулай Джибрин исправил рулевое весло. Рею тоже починили и еще до вечера лодка стала слушать руля так же, как в начале плавания. «Ра» идет великолепно, скользит по волнам, словно лебедь.
Четвертый день утром, в 8.00 по Гринвичу, координаты — 38°28' северной широты, 12°23' западной долготы.
Борт «Ра», 3 июня.
31 мая в 17 часов наша папирусная лодка миновала опасный мыс Юби и повернула на запад, в открытый океан. Прощаясь со Старым Светом, мы увидели напоследок низкий берег, несколько домиков маленького порта в том месте, где Африка образует как бы угол и уходит на юг. После недельного дрейфа вдоль берегов Северной Африки «Ра» обогнула угол. Ветер и течение несут нас по широкой юго-западной дуге к Америке. Если исключить однодневную передышку, могучие волны непрестанно обрушивались со страшной силой на лодку, но «Ра» держится на гребнях как
Как бы умело современный человек ни научился управлять папирусной лодкой, пришлось основательно потрудиться, чтобы нас не разбило о марокканский берег. Все, чем мы пытались рулить в изрытом волнами море, ломалось. Только связки папируса выдержали все испытания. Оба восьмиметровых рулевых весла сломались одновременно. Запасное мы не тронули: вдруг не выдержит, тогда нечем будет рулить в океане. Но как-то надо было уйти от берега, и мы стали рулить тремя из наших пятиметровых гребных весел. Они тоже сломались; четвертое мы упустили. Одновременно не выдержала рея. Без паруса и руля мы всецело зависели от плавучего якоря и уцелевших весел.
Задача осложнялась тем, что два человека, в том числе наш единственный настоящий моряк, болели. В эти критические дни они большую часть времени вынуждены были проводить в маленькой бамбуковой каюте посреди лодки. Мы очень хорошо представляли себе, что ожидало древних мореплавателей, попытайся они на подобном судне идти у этих берегов. Оказавшись во власти стихий, при сломанном руле, они либо рисковали быть выброшенными на мель и потерпеть крушение, либо побеждали волны и, миновав мыс Юби, выходили в открытый океан. Как и мы, они оказались бы здесь в могучем океанском течении, которое вместе с пассатом понесло бы их прочь от Африки, к Новому Свету.
Теперь Северная Африка и Канарские острова остались сзади, все семеро здоровы и трудятся, и мы полностью восстановили свой контроль над лодкой. Рея починена; и широкий парус с оранжевым солнечным диском снова наполнен ветром, который увлекает нас на запад со скоростью два-три узла. Борьба с веслами и канатами кончилась. «Ра» держит курс с помощью аварийного руля, сделанного из весельных лопастей, привязанных к прочному брусу — запасной мачте. Так что нам удалось восстановить рулевое устройство, реконструированное по древним египетским росписям. Сколько неприятностей удалось бы избежать, если бы руль был сделан из более прочного и толстого дерева.
Наша интернациональная команда превзошла все ожидания. Никто не жаловался на нервы или морскую болезнь. Несмотря на языковые барьеры, все отлично ладили и сотрудничали. Американец Норман Бейкер отвечал за навигацию и держал радиосвязь с США, Советским Союзом, Норвегией и Италией, даже когда лежал с температурой в спальном мешке. Теперь он опять в строю.
Врач Юрий Сенкевич из Советского Союза быстро осваивается с морским делом. Благодаря его замечательному врачебному искусству, оба наши пациента поправились в рекордно короткий срок.
Абдулай Джибрин из Чада (Центральная Африка) никогда прежде не видел океана. С удивлением он обнаружил, что вода в море соленая. Фонтанирующего кита он принял за бегемота. Абдулай по специальности плотник — как раз тот человек, который был нам нужен, чтобы чинить и находить замену ломавшимся деревянным конструкциям.
Карло Маури, итальянский альпинист (один из сильнейших в мире) единственный из нас ухитрялся в трудные дни и ночи забираться на лихо качающуюся двойную мачту. Никто не сравнится с ним в искусстве обращаться с канатами и узлами.