От летчика-истребителя до генерала авиации. В годы войны и в мирное время. 1936-1979
Шрифт:
Исключительно важное значение для отражения агрессии имеет заблаговременное создание рациональных группировок сил и средств авиации на наиболее вероятных направлениях действий противника. Как известно, группировки советской авиации к началу войны создавались с учетом принятого тогда решения – иметь наиболее крупные силы на Юго-Западном направлении. Анализ показывает, что по авиации мы имели общее двухкратное превосходство над противником. Однако в результате неверной оценки военно-политической обстановки на Западном стратегическом направлении (откуда Гитлер и планировал нанести главный авиационный удар) у нас было лишь 25 процентов сил авиации в приграничных военных округах, в то время как у фашистов – 34 процента. Это привело к тому, что в границах Западного Особого военного округа соотношение сил по самолетам было примерно равное, а по бомбардировщикам – 1,3:1 в пользу врага. Что касается Юго-Западного направления, то только по фронтовой авиации соотношение было 2,1:1
Можно не сомневаться, что противник до начала агрессии вскрыл группировку советской авиации. Только с октября 1939 года по 22 июня 1941 года немецкие воздушные разведчики более 500 раз вторгались на территорию СССР, не встречая никакого противодействия, ибо категорически запрещалось открывать огонь.
Начальный период Великой Отечественной войны показал, какое громадное значение имеет не только боевая, но и оперативная готовность авиации к отражению агрессии. На развитие оперативного искусства и тактики ВВС оказали отрицательное влияние неоднократные заявления о том, что «Красная армия ответит тройным ударом на удар поджигателей войны», являвшиеся результатом чрезмерного преувеличения ее боевых возможностей и недооценки вооруженных сил вероятного противника [6] . В Полевом уставе 1940 года было записано, что «войну Красная армия будет вести наступательно с целью уничтожить противника и достичь победы малой кровью». Эти лозунги порождали зазнайство, субъективизм в оценке как своих возможностей, так и противника. Вот почему разработке вопросов применения ВВС при отражении агрессии противника до войны уделялось недостаточно внимания. Слабо был изучен и учтен опыт действий фашистской авиации по организации и осуществлению внезапных массированных ударов по польской и французской авиации на аэродромах в первый период Второй мировой войны. Не были сделаны практические выводы из имевших место при этом ошибок польских и французских ВВС при отражении таких ударов. Не был осознан главный козырь фашистской авиации, суть которого состояла во внезапности и одновременности ударов по аэродромам, уничтожении в первую очередь более совершенных самолетов истребительной авиации и выводе из строя на земле наиболее подготовленных к воздушному бою авиачастей, а в воздухе – бомбардировщиков.
6
ЦАМО. Ф. 15. Оп. 881774. Д. 5. Л. 13.
Неподготовленности к отражению воздушной агрессии способствовал некритичный подход к оценке собственного боевого опыта, полученного в локальных войнах предвоенного периода, где авиация применялась в ограниченных масштабах, как это было на Халхин-Голе и в Советско-финляндской войне. Отсюда и решение на децентрализованное использование армейской и фронтовой авиации округов. Как в той, так и в другой были полки истребительной, штурмовой и бомбардировочной авиации на одних и тех же типах самолетов, то есть качественно они не различались. Фронтовая авиация предназначалась для решения задач по планам командования фронта, армейская – армии. Часть соединений дальнебомбардировочной авиации была отдана в оперативное подчинение командующим войсками округов. В связи с этим затруднялось массированное применение авиации для отражения воздушного нападения противника и сосредоточения ее усилий для разгрома его ВВС и группировок войск.
Разноречивы были и взгляды на способы оперативного применения ВВС. Например, на совещании руководящего состава Красной армии 26 декабря 1940 года начальник ВВС генерал-лейтенант авиации П. В. Рычагов, говоря о способах борьбы с авиацией противника за господство в воздухе, высказал мнение о том, что «застать авиацию на аэродромах будет трудно, большинство таких полетов будет постигать неудача» [7] . Командующий ВВС ПрибОВО генерал-лейтенант авиации Г. П. Кравченко отметил, что он не верит в возможность уничтожения большого числа самолетов на аэродромах, как не верит и в то, что французы потеряли за первые дни войны около тысячи своих самолетов. Подводя итоги работы совещания, народный комиссар обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко сказал, что «борьба за господство в воздухе, учитывая массовость авиации и согласованность с действиями пехоты, должна осуществляться в рамках фронтовой и армейской операции» [8] .
7
ЦАМО. Ф. 35. Оп. 11285. Д. 262. Л. 83.
8
Там же. Ф. 15. Оп. 881774. Д. 5. Л. 23.
По существу, все сводилось к одному способу – уничтожению авиации противника над полем боя. Практически не предусматривалось массированное применение сил истребительной авиации нескольких фронтов для отражения налетов на главных направлениях его действий и
Крупные недостатки были в организации управления и тыловом обеспечении авиации. Существовавшая проводная связь не обеспечивала эффективное управление соединениями и частями ВВС, хотя в приказе НКО от 15 февраля 1941 года подчеркивалось, что «в современном бою для всех родов войск основным средством связи является радиосвязь». Если все немецкие самолеты были оборудованы радиостанциями, то в советских ВВС делались лишь первые шаги в управлении авиацией по радио.
Тыловые органы ВВС к началу войны только начали переходить на систему районов авиационного базирования, освобождавшую боевые части от громоздкого тыла, что должно было обеспечить свободу маневрирования авиации при массированном ее применении. Однако незавершенность перестройки тыла не позволяла эффективно использовать это качество авиации. Начальник ВВС Красной армии 2 февраля 1941 года докладывал наркому обороны: «Наша авиация на данный день связана своим тылом и последним наглухо прикреплена к оперативному направлению… Чтобы перебросить авиацию, нам приходится сначала перебросить по железной дороге ее тылы, быстрота переброски которых никак не соответствует маневру авиации. Именно по этой причине во время войны с белофиннами мы 23 авиаполка перебрасывали в течение двух месяцев» [9] .
9
ЦАМО. Ф. 35. Оп. 30805. Д. 3. Л. 9.
В целом советские ВВС к 22 июня 1941 года не были в полной мере подготовлены к отражению внезапного нападения авиации и войск фашистской Германии. Как показывает опыт начала Великой Отечественной войны, для срыва агрессии весьма важно не допустить внезапности нападения, своевременно вскрыть подготовку противника к его осуществлению, массированно ввести основные силы истребительной авиации во взаимодействии с ПВО для отражения его воздушного нападения; разведывательные силы и средства оперативно использовать для определения состава группировок сухопутных войск и районов их сосредоточения, а также аэродромов посадки авиации противника и силами авиации нанести незамедлительные удары по ним; организовать маневр авиации в других направлениях, где противник не осуществляет активных действий, а также перебазировать резервы из глубины и организовать их массированный ввод в действие.
Однако эти необходимые меры в июне 1941 года не были выполнены. Агрессор смог добиться внезапности нападения. ВВС западных приграничных округов, как и дальнебомбардировочная авиация, к началу войны, то есть к утру 22 июня, не были своевременно приведены в полную боеготовность к вылету, за исключением ВВС Одесского военного округа, где командование, не дожидаясь письменного распоряжения из Москвы, дало указание о рассредоточении авиации на полевые аэродромы и приведении ее в боеготовое состояние.
В 3.30–4.00 22 июня 1941 года свыше тысячи фашистских бомбардировщиков нанесли внезапные удары по 66 аэродромам, причем 40 процентов из них пришлось по авиации Западного Особого военного округа. Нападению подвергались прежде всего те аэродромы, где базировались новые типы самолетов. Делалось это внезапно, без предварительной разведки с малых и бреющих высот группами из 20–30 самолетов. Налеты по одним и тем же аэродромам повторялись до четырех раз с разными промежутками, сменой высот и направлений захода на цели. Для уничтожения линий связи и осуществления различных диверсий на рассвете 22 июня противник выбросил парашютные десанты на глубину до 150 километров.
Задачи войскам на первый день войны были поставлены в директиве № 2 народного комиссара обороны, однако западные округа получили ее уже после начала боевых действий. Например, ВВС Западного фронта они были поставлены в девять часов утра [10] . В них указывалось: «Разведывательной и боевой авиации установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию противника на аэродромах и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары авиацией наносить на глубину вражеской территории до 100–150 километров. Разбомбить Кенигсберг и Мемель. На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать».
10
ЦАМО. Ф. 208. Оп. 2683. Д. 37. Л. 1–3.