От Лили Эванс с любовью

Quiet Slough

– Всё-таки общение с нами хорошо на тебя влияет, Лунатик, - хлопнул друга по спине Сириус, - глядишь, к выпускному и нормальное чувство юмора появится.

– Брось, Бродяга, - тихо сказал Джеймс, не отрывая от Люпина пристального взгляда.

– На чём основаны такие нелепые подозрения? – всё ещё думая, что Ремус шутит, произнёс Сириус.

Староста тяжело вздохнул, виновато оглядывая друзей.

– Все старшекурсники были на вечеринке у Слизнорта. Младшие – в своих спальнях. Ты понёс Кристен в Больничное крыло, но на праздник не вернулся.

– Это ничего

не доказывает, - возразил Поттер.

– Да, но Клэр утверждает, что по пути в башню встретила тебя в коридоре.

– Что за бред, я был в Больничном крыле, а это далековато от Северной башни.

– Это подстава, - вскричал Сириус. Сидевшая неподалёку третьекурсница подпрыгнула от неожиданности и поспешила убраться от нас подальше, - эта Целлер, похоже, совсем рехнулась.

– Пока она единственный свидетель, - шикнул на него Люпин. – И у них нет повода ей не верить. Ты сможешь обеспечить себе алиби? – обратился он к Джеймсу.

– Я был у Крис, - ответил тот.

– И… - глаза Блэка расширились.

– Помфри выгнала меня, мне пришлось надеть мантию, - вздохнул Поттер, - Кристен была без сознания. Меня никто не видел.

Мантию?

Сириус издал приглушённый стон.

– Но зачем мне это? – Джеймс криво улыбнулся.
– Я даже не был знаком с этой девушкой. Борцом против маглорождённых я тоже не являюсь. Зачем мне было её убивать?

– И этому нашли объяснение, - Ремус подавлено смотрел на друга. – Она была журналистом Хогвартской газеты, той, что основала Берта Джоркинс…

– И? – нахмурился Поттер, всё ещё не понимая, в чём суть.

– Помнишь, статью о тебе в прошлом году после матча Гриффиндор-Слизерин?

Конечно же, такое было трудно забыть. Даже все мои эпитеты, которые я выкрикивала в пылу наших с Джеймсом самых крупных ссор, были не столь обидны, сколько то, что начинающая журналистка едко написала о Поттере . Вся та, так нелюбимая мною сотня его недостатков, красовалась теперь и на страницах прессы.

– Кажется, ты кричал тогда, что задушишь её голыми руками… - напомнил Люпин.

Рука Поттера взметнулась к волосам.

– За кого они меня принимают? – подавлено произнёс он. – Неужели, они в правду думают, что из-за этого я способен на убийство?

Ремус опустил голову.

– Ну всё это ещё надо доказать, - бодро заметил Сириус, хлопая Джеймса по плечу, - а пока в силе презумпция невиновности. Похоже, кто-то решил тебя сильно подставить, дружище.

– Она могла обознаться, - заметил Поттер.

Люпин покачал головой.

– Она говорит, что столкнулась с тобой в коридоре около статуи горбатой ведьмы. Он очень узкий, там два человека не пройдут, не задев друг друга.

– Оборотное зелья? – брякнула я и тут же смутилась. Все четверо, до этого, казалось, забывшие о моём существовании, разом повернулись в мою сторону.

– Вполне возможно, - откликнулся Люпин. – Но почему именно ты? – обратился он вновь к Поттеру. – Этот кто-то, похоже, тебя сильно ненавидит…

Джеймс взглянул на него исподлобья, краем глаза косо покосившись в мою сторону. Словив его мысль на лету, я воскликнула:

–

Северус не мог…

Не мог ли? Разве я сама не кидала ему в лицо этим летом обвинения в стремлении стать Упивающимся? Разве он сам не доказывал своими действиями, что мои обвинения были не напрасны? Тот, кто пошёл этой дорогой, разве станет останавливаться перед убийством какой-то грязнокровки?

Сириус хмыкнул, скорее всего, думая о том же, что и я.

– Заметь, ты сама это сказала, – тихо добавил Поттер.

– Почему тогда она не обвинила Джима сразу, когда примчалась на вечеринку, - справедливо заметил Блэк. – Может, она банально под Империусом?

– Я думаю, Дамблдор, проверил этот вариант, - покачал головой Ремус. – Похоже, он на твоей стороне, - обратился он к Джеймсу. Во всяком случае, сказал, что не позволит допрашивать тебя вне школы…

– И когда меня будут допрашивать? – напрягся Поттер, взъерошив себе волосы.

– Прямо сейчас, мистер Поттер, - голос МакГонагалл заставил всех вздрогнуть от неожиданности. Декан Гриффиндора редко появлялась в гостиной, поэтому все, притихнув, напряжённо смотрели в её сторону.

Картинно вздохнув, Джеймс завёл руки за спину и опустил голову, изображая из себя арестанта на прогулке.

– Не паясничайте, мистер Поттер, - нахмурилась МакГонагалл. Она была заметно взволнована. – Никто не собирается отправлять Вас в Азкабан, я уверена, что мы сейчас же выясним это недоразумение.

Джеймс криво улыбнулся, и я была практически уверена, что в эту секунду он лихорадочно соображает в поисках выхода из этой передряги.

Кивнув нам на прощанье, он скрылся вслед за МакГонагалл в дверном проёме.

Время тянулось медленно, и даже чтение толстенного справочника не помогало мне отвлечься. Осознав, что я пятый раз читаю одну и ту же строчку, я окинула взглядом опустевшую гостиную. Люпин, как и я, держал в руках книгу, но глаза его, вместо того, чтобы летать от строчки к строчке, остановились. Блэк задумчиво смотрел в потолок, периодически вскакивал и начинал бродить в зад вперёд по комнате. Иногда до моего обоняния долетал неприятный запах сигаретного дыма. В любой другой день десятки замечаний обрушились бы на голову Сириуса, но сегодня вечером все молчали, только изредка бросая на Блэка тревожные взгляды. Питтегрю мирно спал прямо на кресле, очевидно, не разделяя общего невроза. Джеймса всё не было. Когда он, наконец, завалился, угрюмый и уставший, мы окружили его, с одним немым вопросом в глазах.

– Они хотят пойти на применение сыворотки правды, - с ожесточением выплюнул Поттер. – А мне как-то не в кайф разбалтывать этим продажным министерским крысам все свои личные тайны.

Сириус и Ремус мрачно переглянулись. Лицо Люпина заметно побелело. Очевидно, что Джеймс хранил не только свои тайны.

– Ты сказал им, что был под мантией? – спросил Блэк. О какой ещё мантии они постоянно толкуют? – Зачем ты вообще торчал полночи с Эйн, если она всё равно была без сознания?

В горле неприятно защипало. Я представила себе сцену, в которой Джеймс любуется спящей Кристен, сгорая от тревоги за её судьбу.