От любви не убежишь
Шрифт:
– О, я не знаю. Не думаю, что наступит время, когда у юристов по разводам будет меньше работы. Ты сам подумай: никакого «Кингсмилла», не придется постоянно отстаивать то, во что я верю. Очень заманчиво.
– И, может быть, никакой прибыли. Честное слово, Тесс, ты сошла с ума. Разве что ты надеешься отсудить целое состояние у Стивена?
– Я, возможно, в душе люблю риск. Это свойственно женщинам, неважно, что они говорят.
Лайал удивленно покачал головой.
– Тесс, не верю своим ушам, обычно ты так разумна.
– Знаю, но сейчас, когда я уже погубила свой брак,
Лайал снова покачал головой. Тесс поняла, что спорить бесполезно. Ясно – он не одобряет риск. Ирония заключалась в том, что со Стивеном она вела бы себя точь-в-точь, как сейчас вел себя Лайал.
Тогда она не чувствовала в себе достаточно сил, чтобы рискнуть. Сейчас, спустя шесть месяцев, она была готова к этому. Даже наоборот – перемены вдохновляли ее. Должно быть, то же самое испытывал Стивен, когда понял, что хочет быть художником.
Принесли еду, и Тесс решила переменить тему.
– Итак, – сказала она, подливая себе соус, – как насчет Ирландии? Самолетом гораздо удобнее, а на машине дешевле.
– Ради бога, Тесс, – с улыбкой сказал Лайал, – ты что, думаешь, что я выдержу всю дорогу до Холихэда с игровой приставкой Люка, непрерывно издающей писк на заднем сиденье?
– О, я совсем забыла. Хорошие новости: Элли тоже поедет.
– Потрясающе. Ну, тогда уж самолетом.
– О'кей, все поняла. Я закажу билеты.
Тесс сидела в самолете между Люком и Элли и радовалась как школьница. Впереди – две недели в Килламалойе. Она так полюбила это место, что каждый дюйм земли стал ей родным. От крошечных потаенных пещер и до широких пляжей и полей, тянущихся до самого моря.
Люк и Элли были поглощены своими делами. Лайал, который позаботился о том, чтобы сидеть подальше от них, изучал юридический раздел «Таймс». Они приземлились днем и через полчаса уже ехали на машине. К пяти они подъехали к внушительным железным воротам дома в Килламалойе, и Стелла, как обычно, стояла, приветствуя их, перед домом между вазами с цветами.
– Можно поплавать, бабушка? – спросил Люк, поцеловав ее.
– А я как раз собиралась предложить вам чай. Но почему бы и нет? Купайтесь, пока погода хорошая, – сказала она Лайалу, пожимая ему руку. – Мы познакомились на выставке. Вы тоже хотите пойти поплавать, Тесс?
– Сказать по правде, да. Я мечтала об этом все последние дни.
Они вытащили из сумок купальные принадлежности, Стелла принесла полотенца.
Побросав вещи на пустом берегу, они побежали прямо в воду, ныряя и резвясь, как дельфины, вырвавшиеся на волю. Даже Элли, обычно старавшаяся выглядеть невозмутимо, исчезла под водой и, ухватив Тесс за ноги, перевернула ее. Потом они обе лежали на мелководье среди ракушек, смеясь до изнеможения. Лайал же поразил всех, сразу же уплыв далеко в море. Люк с восхищением смотрел ему вслед.
– А я и не знал, что Лайал – олимпийский чемпион.
– Да, – согласилась Тесс, подавляя беспокойство: рассчитал ли силы Лайал? – Я тоже не знала.
Они смотрели на него, пока тот не превратился в точку, потом выбрались из воды и вытерлись. Элли легла на свое полотенце и крепко зажмурились, каждой
Ближе к концу обеда Джулиус понял, что ему не нравится Лайал. В нем был какой то врожденный консерватизм, который Джулиус не заметил во время их знакомства на открытии выставки Стивена. А Джулиус считал консерватизм в любых его проявлениях главным врагом всего живого. И его явным признаком стало недовольство Лайала тем, что Люк будет обедать вместе со всеми. Тесс, по-видимому, не замечала, как всякий раз, стоило только Люку завести о чем-либо разговор, Лайал немедленно менял тему. В конце концов Люк сдался и попросил разрешения выйти из-за стола. Элли, которая прекрасно все видела, последовала за ним из солидарности.
– Итак, Тесс, – спросил Джулиус, – какое решение вы приняли насчет детей?
– Честно говоря, еще не знаю. Надо сесть и поговорить с ними об этом, особенно с Элли. Она пожила некоторое время со Стивеном и Джозефиной, а сейчас хочет снимать квартиру с двумя девушками из колледжа.
Лайал был шокирован:
– Честное слово, Тесс, как ты можешь всерьез говорить об этом? Ей всего семнадцать лет. Ты предоставляешь ей слишком много свободы.
– Я предоставляю ей свободу, – ледяным тоном заметила Тесс, – потому что она очень разумная. Я обращаюсь с ней как со взрослой, потому что она ни разу не подвела меня.
– Но ведь это ты должна решить, что для нее лучше, и поставить ее перед фактом. Именно так поступают родители.
– Если дети маленькие, даже в возрасте Люка, то да. Но, в конце концов, нужно позволить им самим принимать решения.
Лайал покачал головой.
– Я не понимаю этот ваш родительский либерализм. Слава богу, у нас не будет детей.
Тесс растерянно посмотрела на него.
– Возможно, ты прав, но мы же еще не обсуждали это.
– Нет... эээ, но я только предположил.
Глядя на них, Джулиус думал о том, во что превратится Лайал через двадцать лет или уже через десять. Несомненно, из него получится надежный муж. Оставалось только надеяться, что Тесс не заплатила за стабильность слишком дорогую цену.
После обеда все прошли в сад. Стелла деликатно повела Лайала осматривать теплицы. Когда они скрылись из виду Тесс заговорила:
– Джулиус, мне бы хотелось попросить у вас совета.
– Ну, давай, хотя я едва ли похож на мудрого старца.
– Я и не хочу слушать мудрого старца. Я получила интересное предложение по работе от одной женщины-адвоката. Она предлагает мне открыть с ней свою фирму.
– А ты хочешь?
– И да, и нет.
– Почему да и почему нет?
– Ну, в здравом уме никто не станет открывать бизнес во время спада экономики. С другой стороны, мне очень нравится быть самой себе хозяйкой.
– А, так тебе все-таки хочется этого?
– Да, очень хочется. – Она взяла его под руку, и они спустились по ступенькам на лужайку, вдыхая ночной запах свежескошенной травы и жимолости. – Иногда я думаю, что я сумасшедшая. Лайал тоже считает меня сумасшедшей.
– Ну-ну...