От магов древности до иллюзионистов наших дней
Шрифт:
В. П. Всеволодский-Гернгросс в своей статье «Начало цирка в России» рассказывает:
«В 1779–1792 годах у нас нашумел… Джеме Прейс (Иоганн Присс). Он подвизался со своей труппой в обеих столицах. Программа его представлений была чрезвычайно разнообразна. Здесь было и особое „стреляние“, причем Прейс „выстреленные из пистолета пули подхватывал концом ножа“. Жена его подбрасывала кверху колоду карт и попадала пулей в заранее намеченную карту» [46].
В это же время в России появился и Калиостро. Первым городом, где он остановился на пути из Кенигсберга, была Митава (ныне Елгава, Латвийской ССР). Быстро завязав дружеские
Посреди большой комнаты, освещенной таинственно мерцающими свечами, Калиостро, широко раскрыв глаза, чертит в воздухе «волшебной» палочкой кабалистические фигуры и тихо, почти шепотом призывает владыку духов, всемогущего строителя мира. И вдруг вскрикивает:
— Он здесь! Он среди нас! Ни звука, или — смерть всем нам! Дрожащей рукой он хватает кусок бумаги, покрывает его мистическими знаками и сжигает. Дым распространяется по комнате. Кто-то кашлянул. Калиостро взглядом пригвоздил его к месту.
Величественным жестом он подзывает мальчика, до сих пор сидевшего в уголке. Он втирает в голову мальчика пепел от сожженной бумаги.
— Юноша, ты увидишь очень важные вещи. Не бойся. Иди в соседнюю комнату, прикрой дверь и смотри в щель. Что ты видишь?
— Я вижу барона фон N. У него цепи на руках и на шее.
— Скажи нам, где теперь господин барон?
— В своем имении…
С помощью зеркал и волшебного фонаря Калиостро показывал мальчику изображения людей, хорошо известных присутствующим, с различными деталями, имевшими символический характер. Впоследствии оказывалось, что барон фон N был в это время нездоров, госпожа Х получила радостное известие, и т. п. Такое «ясновидение» произвело большое впечатление на митавских зрителей. Любопытная деталь: мальчик должен был смотреть через дверную щель, потому что отражение в зеркале экрана, на который проецировались изображения, было видно только с определенного места. Зеркало значительно смягчало резкость линий рисунка, делало его более похожим на натуру.
Калиостро уверил Медема, что в его пригородном имении скрыт богатейший клад, зарытый знаменитым магом шестьсот лет назад. Все общество отправилось в глухую лесную местность, изрытую ямами. Ночью в лесу мальчик «увидел сквозь землю» клад (на этот раз зеркало, отражавшее его изображение, было заранее положено на дно ямы), но оказалось, что его стерегут злые духи, и потому с выкапыванием придется повременить до некой мистической даты. В ожидании этой даты Калиостро, заняв у Медема деньги, укатил в Петербург.
В столицу он прибыл в марте 1779 года. Здесь Калиостро выдал себя за врача. Знатные люди, приходившие к нему на консультацию, знакомились с Лоренцей. У Калиостро побывал и крупный театральный деятель, актер И. А. Дмитревский. В свете заговорили о новой красавице, выдававшей себя уже за принцессу. У нее появились поклонники, даже князь Потемкин, вызвавший этим приступ ревности у пятидесятилетней Екатерины. «Принцесса» же, которой едва исполнилось двадцать, «признавалась», что ей якобы тоже пятьдесят лет и что секрет ее моложавости — применение эликсира. Петербургские дамы штурмовали Калиостро и за огромные деньги получали невинный настой из трав.
Взяв на излечение грудного младенца богатой купчихи, Калиостро подменил умершего у него ребенка здоровым, добытым у пригородных крестьян.
Русская императрица, которую пребывание Калиостро в Петербурге по понятным причинам задело за живое, вывела его в двух своих комедиях: «Обманщик», где он фигурирует под именем Калифалкжерстона, и «Обольщенные». В письме к Циммерману от 10 января 1786 года Екатерина писала: «Относительно театра я должна сказать, что здесь появились две русских комедии: одна под названием „Обманщик“, другая — „Обольщенные“. Первая представляет Калиостро (которого я не видела, так же как и жену его, хотя они и были здесь) в настоящем его виде, а другая изображает обольщенных им».
Вслед за Калиостро в Россию стали приезжать и другие известные иллюзионисты, которые выступали не только при дворе, но и устраивали представления для более широкого круга зрителей.
Пинетти, приехавший в сезон 1799/1800 года, произвел на русскую публику ошеломляющее впечатление. Он давал представления в домах петербургской знати и выступал перед Павлом I. По свидетельству Э.-Г. Робертсона, беседовавшего в Белостоке с вдовой знаменитого иллюзиониста, Пинетти имел в России просто грандиозный успех.
Сразу же по приезде Пинетти привлек к себе внимание. На Невском проспекте, возле Гостиного двора, он подошел к торговцу, продававшему с лотка пирожки. Купил пирожок, разломил его и «нашел» внутри золотую монету. Продавец остолбенел, и когда Пинетти повторил тот же трюк с еще несколькими пирожками, отказался торговать дальше. Вокруг собралась толпа. Охваченный жадностью, продавец сам переломал все свои пирожки, не найдя в них, конечно, ни одной монеты. Пинетти щедро вознаградил продавца. Этот расход окупился с лихвой, потому что молва о чудодее иностранце тотчас разнеслась по городу. Впоследствии многие иллюзионисты повторяли этот трюк в рекламных целях.
Русские газеты вспоминали о выступлениях Пинетти в течение полувека, а английская «Ивнинг ньюс» даже через сто лет после его Петербургских гастролей опубликовала статью под названием «Чудесный маг, опыты которого мистифицировали императора».
«Русские, — писала газета, — всегда были большими любителями трюков, иллюзий, манипуляций и других таинственных представлений. Пинетти посетил Санкт-Петербург в царствование Павла I. Его репутация предшествовала его прибытию. Царь сам хотел видеть то, о чем ему рассказывали придворные, побывавшие на представлениях Пинетти за границей» [47]. Далее рассказывается о том, как знаменитый иллюзионист был вызван во дворец к семи часам вечера, а явился с опозданием на час. В ответ на высказанное недовольство Пинетти предложил посмотреть на часы — у всех присутствующих часы показывали ровно семь. А через минуту, после извинений иллюзиониста, стрелки всех часов стояли на восьми.
После выступления, во время которого Пинетти заявил, что может проходить сквозь запертые двери, ему было предложено явиться за гонораром на следующий день к царю. К назначенному часу все ворота царского дворца были заперты и все ключи лежали на столе в кабинете Павла I.
В 11 часов 55 минут сквозь дворцовую решетку была просунута депеша начальника департамента полиции: «Пипетти не выходил из дома». А через пять минут он уже входил в кабинет к царю.
— Вы опасный человек, — сказал ему царь.