От первого до последнего слова
Шрифт:
Красота.
– Танюш, ты встала?
– А?!
– Господи, что это ты такая красная?!
Домработница Ритуся с клубничной грядки смотрела вверх, приставив ладонь козырьком ко лбу.
– Я говорю, с днем рождения, Танюшенька!
– Чтоб он провалился, этот день рождения!
– Да ладно тебе! Сейчас я завтрак тебе подам. Яичницу сделать или кашу сварить?
– Не хочу я кашу!
– Кашу по утрам есть полезно!
– Пойдите в задницу, – под нос себе пробормотала Таня.
Домработница
– Я тебе подарочек приготовила!
– А Колечка дома?
– Дома, – ответила Ритуся, как показалось Тане, с неохотой. – Он уже позавтракал.
Ну да, все правильно. Сердит и неприступен, как скала. Врагу не сдается наш гордый «Варяг», пощады никто не желает!
Таня как раз желала пощады.
За ее спиной зазвонил мобильный телефон, и она с неохотой стащила себя с подоконника и взяла трубку.
– Танечка, деточка моя, с днем рождения, золотая, яхонтовая, бриллиантовая!.. – затараторила редакторша и сама засмеялась.
– Спасибо тебе, Ирина Михайловна!
– Да погоди ты, за что спасибо, я еще и не начинала даже!
Таня тоже засмеялась, дернула балконную дверь и вышла на теплую плитку, изо всех сил оттягивая время, когда нужно будет идти объясняться с Колечкой.
– Слушай, все поздравления на потом, ладненько? А звоню я тебе, чтоб сказать, что у нас тут шум на весь мир! Какой-то писатель книжку издал, а там и про президента, и про Сосницкого, и про Белоключевского та-акое написано! И про дефолт, и про заказные убийства!.. И все фамилии настоящие, и события подлинные!..
Таня, которая начала внимательно слушать, как только редакторша стала перечислять фамилии, перебила ее:
– Постой, Ирин! А что за писатель-то? Какой-нибудь бывший помощник депутата?
– Да я его и не знаю! Какой-то Грицук! Или Грищук, что ли! Танюш, давай его на программу позовем, а? Я справки наведу, откуда он и что собой представляет, и ты с ним поговоришь! Кстати сказать, отличная тема – правда и ложь в книгах!
Таня подумала немного.
– Ну давай, – согласилась она. – Зови. Только справки обязательно нужно навести.
– Не первый день замужем, – фыркнула редакторша. – Ну давай, давай, пей свой кофе и приезжай скорей! Мы все от нетерпения замучились!
Таня сунула телефон в задний карман джинсов и пропела фальшиво на мотив из «Карнавальной ночи»:
– Сорок лет, сорок лет! Сорок лет – совсем не страшно!..
Страшно, что сейчас нужно выйти из спальни – в джинсах, а не в халате, как положено! – и начать объясняться с любимым! Ох, вот это страшно!
Телефон опять зазвонил, и Таня, обрадовавшись тому, что еще можно потянуть время, схватила трубку.
Номер был незнакомый.
– Татьяна? – И голос незнакомый.
– Да?
– Это Эдуард Абельман.
Некоторое время Таня соображала, кто такой этот Абельман и на какой именно прием она приходила.
Министр?.. Вице-премьер? Спикер Госдумы?
Ах, да!.. Он врач!
– Да, да, здравствуйте, Эдуард! Рада вас слышать. – Это уж она просто так добавила, голос уж больно красивый. Завораживающий такой голос. А имя ужасное – Э-ду-ард!..
– Я поздравляю вас с днем рождения. Желаю вам…
– Подождите, а откуда вы знаете, что у меня день рождения?
– По радио услышал, когда ехал на работу. В рубрике «Знаменитости, родившиеся в этот день».
Таня смутилась. Она всегда смущалась, когда ей напоминали о том, что она – знаменитость.
– Ну да, – весело продолжал Абельман. – Так что я вас поздравляю. Из операционной на секунду выбежал, чтобы вам позвонить.
– В сортир? – уточнила Таня. – Выбежали в сортир?
– Почему? – удивились в трубке.
– Да мой сын тоже на секунду выбежал из класса в сортир, чтобы меня поздравить.
– Да нет, я не из туалета, – ничуть не смутившись, сказал Абельман. – Я так, из предбанника.
Таня переступала босыми ногами по шершавой и теплой плитке, поджимала большие пальцы и улыбалась.
Он молчал в телефоне, который прижимала к его уху операционная сестра – перчатки стерильные, рукой трубку не возьмешь!..
– А вы когда ко мне опять на прием придете? – наконец спросил он. – Или все? Больше не хотите?
Вот того, о чем ты сейчас спрашиваешь, я точно не хочу, стремительно подумала Таня. И больше никогда не захочу. Потому что хочу обратно в свою жизнь, где можно делать то, что нравится мне, – вволю работать, ходить в джинсах, спать голой и не задергивать штор!.. Где можно говорить все, что взбредет в голову, сколько угодно думать, ездить в командировки, приглашать сомнительных писателей на эфир и ни перед кем ни в чем не оправдываться.
Балконная дверь стукнула, Таня оглянулась и обнаружила у себя за спиной Колечку. Он был мрачен и надут.
Все пропало.
– Знаете что, Эдуард Владимирович? – Она приняла решение только из-за Колечкиной физиономии. – Приезжайте сегодня часам к восьми в «Баварию», это такой пивняк на Триумфальной. Знаете?
– Знаю.
– У нас там пьянка и гулянка по поводу моего дня рождения. Приедете?
– Ну, конечно, – сказал Абельман. – Что за вопрос?..
Таня сунула телефон в задний карман, еще раз посмотрела на любимого, хотела что-то сказать, но губы у нее вдруг повело, и она поняла, что заплачет. Плакать ей было никак нельзя – впереди прямой эфир, работа, что скажет гримерша Аллочка, если она явится с заплаканными глазами!..