От первых слов до первого класса

Гвоздев Александр Николаевич

Я: Кто? Он: *То'ля с Вало'дiй* (Толя с Володей).

Толя и Володя у него были и играли вагонами. Мы слова "спятили" не употребляем.

(3, 7).

Проснувшись рано, в темноте говорит сам с собой печально-недовольно: "Вот извели дрожжи, теперь и нельзя лапшу делать". Дрожжи, действительно, на днях были, и их употребили на тесто. Он лежит и не знает, что я проснулся. Спустя некоторое время говорит, тоже сам с собой: "Папа целый день писал и оставил пузырек. Дедушка не умеет писать. Наташа пишет. А почтальон только приносит письма". Размышлния по поводу разговора, бывшего 7-го. Дедушка при нем не писал, а недавно письма прислала

Наташа, откуда и возникло предположение о неграмотности дедушки. Полежав еще немного, он начинает просить маму одеть его. Вера спросонья просит подождать. Тогда я предлагаю его одевать. Но он уже заявляет другое: *Я наду'мъл к тибе'. Я наду'мъл ни адива'цъ* - Я надумал к тебе. Я надумал не одеваться. "Надумал" употребляется уже не в первый раз (см.

(10-го).

Сейчас смотрит "крестьян-газету", где нарисовано яркосинее небо над белой равниной снега. Он указывает на небо и спрашивает: *Суда' умира'ют?* - Сюда умирают? Ему о смерти говорили, что умершие уходят на небо. Он сейчас относится с полным равнодушием к смерти животных. Так, недавно, на дворе резали козу. Мы старались, чтобы он не видел этого. Но он после увидел висевшую в дровянике тушку и потом рассказывал, что Белочку зарезали, совсем равнодушно. Только спрашивал: "Зачем хозяин зарезал Белочку, ведь я ее не боюсь?".

(Другую, оставшуюся, козу он боится).

Может быть, это оттого, что он ходит в мясную лавку, где привык видеть туши. А как-то спрашивал Веру, больно ли петушку и кричит ли он, когда его режут. *Мы' пръхади'ли, по'iст прашо'л - ади'н чёрнъй, фсе астальны'и кра'снъи. Зилёнъвъ ни аднаво' не' былъ* - Мы проходили, поезд прошел - один [вагон?] черный, все остальные красные, зеленого ни одного не было. Было ли это в самом деле, не знаю.

(3, 7, 1).

Я и он за мной: *Фстава'й, ма'ма!* Вера: Я плохо отдохнула. Он: *Ма'м, ты' хърашо' аддахну'ла. Я вiть тибя' ни ръзбужа'л. Про'стъ спа'л сибе'* (Мама, ты хорошо отдохнула. Я ведь тебя не "разбужал" (не будил).

Просто спал себе).

Одевая его, я сетую, что он все не умеет сам одеваться. Он: *Ни'жнii чюлки' уме'ю сьнима'ть* (Нижние чулки умею снимать).

Я: А верхние? Он: *Ве'рхнii ни сьнима'юццъ в маи'х рука'х* (Верхние не снимаются в моих руках).

Я: Почему? Он: *Пътаму'штъ у миня' ру'ки то'нкii* (Потому что у меня руки тонкие).

Верхние шерстяные чулки снимаются у него туго. Разломал половину воровы из папье-маше и говорит: *Я сиво'дни заре'зъл сваю' каро'ву. А э'тъ пълави'нкъ бу'дiт ф ста'дъ хади'ть* - Я сегодня зарезал свою корову. А эта половинка будет в стадо ходить. Я: А ты видел, что половинки ходят в стадо? Он: *Ви'дiл* (Смеется).

Потом затыкает куски коровы в щель у стола, так что они висят, как в мясной, и говорит: *Я мисьни'к* (Я мясник).

(3, 7, 2).

Утром Вера надела на него штанишки и чулки и ушла. Он мне заявил: *Я нiдъаде'т* - Я недоодет. Скорее всего, его собственный неологизм, показывающий, как тонко он употребляет приставки. Смотрит в окно, где гололедицу занесло свежим снегом: *Лёта никако'ва не'т* - Льда никакого нет.

(3, 7, 4).

Ходил с Верой в магазин и по дороге видел продающиеся елочные украшения. Возвратившись, говорит мне с восторгом: *Пришли' нъ Маско'фску, там сто'лькъ украше'ньйiф, сто'лькъ! Мы рассма'тривъли, мы хате'ли купи'ть - адну' де'нгу взя'ли. Та'м ы де'душкъ Маро'с, и лаша'тки пръдаю'ццъ* - Пригли на Московскую, там столько украшений, столько! Мы рассматривали,

мы хотели купить - [но] одну деньгу взяли. Там и дедушка Мороз и лошадки продаются.

(3, 7, 5).

Играет и говорит сам с собой: *Во'т ле'тъм пръдаю'т нъ Маско'фсткъй украше'ньйъ, а ни на'дъ никаму'. Не'т зимы', не'т ёлки* - Вот летом продают на Московской украшенья, а не надо никому. Нет зимы, нет елки. К Жене приходит в гости Витя. Женя смотрит ему в глаза и говорит: *Па'п, у Ви'ри кари'чьнивъи глаза'* - Папа, у Вити коричневые глаза. Витя: "У тебя тоже". Женя: *Не'т, у миня' си'нии*. У Вити действительно темно-коричневые глаза.

(3, 7, 6).

Вера говорит мне, чтобы я купил пуд муки, а я говорю, что куплю полпуда. Обращаемся к Жене с вопросом, сколько купить. Он: *Ско'лькъ дънисёт, сто'льк ы купи'ть* - Сколько донесет, столько и купить. Достал из стола бинокль и называет его: *Бино'к*. Говорит: *Изь бинка' смотрю'* - Из бинокля смотрю. Глядит в мою сторону в широкие отверстия: *Па'п, из э'тъвъ ты' ви'дън* - Папа, из этого ты виден. В "ви'дън" д твердо, очевидно, вследствие образования от основы видн-а, -ы.

(3, 7, 7).

Играет в торговлю и говорит: *Я тарго'влiц. Я то'жъ саве'тскъй тарго'влiц* - Я торговец. Я тоже советский торговец. Откуда он слышал сочетание "советский торговец", неизвестно. Он катался на кровати и вдруг упал: *Я литну'л* - Я "летнул". Не раз отмечалось употребление самостоятельно образованных им форм однократности, правильное в смысловом отношении.

(3, 7, 8).

Вера говорит: Шапчонка становится маловата. Он: *Гълава' расьтёт* (Голова растет).

Спрашивает: *Па'п, каки' но'жницы ре'жут сьтикля'нку?* Трогает меня холодными руками и говорит: *Хълажу', ахла'жвъю* - Холожу, охолаживаю. Самостоятельно образованная форма с чередованием д и ж.

(3, 7, 9).

Вера достала за обедом перец. А он уже давно знал, что представляют собой перец и горчица. Он: *Я з гарчи'цъй ни бу'ду. То'йiсьть ни з гарчи'цъй, а сь пе'рiцъм* - Я с горчицей не буду. То есть не с горчицей, а с "перецем". Смотрит павлинье перо и говорит: *Атку'дъ у павли'нъф кра'ска де'лъiццъ на кры'лъшкъх?* - Откуда у павлинов краска делается на крылышках? Я ему рассказываю, как мы ночью въезжаем в Сивинь, и говорю: "Мы въехали, дедушка услышал". Он поясняет: *Мы зъшуме'ли. Кълисо' чiрiс ка'мiнь прае'хълъ* - Мы зашумели. Колесо через камень проехало.

(3, 7, 11).

Кормлю его кашей. Когда он все съел, я говорю: "Еще подкладывать?". Он: *Ни паткла'двъть, а накла'двъть*. Вместо "сжал" кулак говорит *устро'ил*, вместо "разжал" - *излама'л*. *Ис чиво' де'лъют афпъмаби'ли?* - Из чего делают автомобили? *А по'iздъф?* - А "поездов"? Смотрит в окно, где один жилец режет кур. Смотрит совершенно спокойно и говорит: "Буреорвский дядя кладет кур в кадушку и отрубливает. То есть не в кадушку, а на пенек". Поправляется, рассмотрев. Случаи употребления сравнительной формы. Разматывает нитку и говрит: *Длиньне'й ста'лъ* - Длинней стала. Останавливается на сундуке, а рядом с ним на полу стоит Лена. Он выше. Он: *Я нъ сундуке' вы'шъ тибя'* - Я на сундуке выше тебя. Он говорит: *Я каро'въ* - Я корова. Я: "А я свинья". Он: *Мы скати'на*. Очевидно, "скотина" как родовое понятие усвоено. Никакого оттенка бранности в употреблении этого слова у него нет. *Къришо'к у я'блъкъ - адъ де'рива?* - Корешок у яблока от дерева? Спрашивает, съедая яблоко.