От Стамбула до Парижа

Коури Кэролайн

Он улыбнулся мне и повернулся к толпе. Полицейская наклонила голову:

– Берегите себя.

– Постараюсь, – ответила я.

Она ушла, и толпа постепенно разошлась.

Позади маршировали протестующие с символами мира на щеках и плакатами в руках. Звучала песня The Beatles «All You Need Is Love». Я натянула воротник повыше. И что теперь?

Надо добраться до Гайд-парка без всяких приключений. Если не получится, отличной оценки мне не видать. Мой куратор сказал, что набросок моей диссертации – а это двадцать процентов моего итогового экзамена – на лучшую оценку не тянет. Нужно послушать выступления

других, чтобы почерпнуть вдохновение. Видимо, он решил, что мои цитаты не очень уместны. Но как мне теперь туда идти, если здесь столько протестующих (хотя был слушок, что такое количество людей просто не пропустят), а мой ингалятор закончился?

– Пойдем за чашечкой чая?

Я повернулась к единственному человеку, что остался стоять у скамейки. К мужчине в черной футболке.

– Что, прости?

– Доктор посоветовал выпить чашку чая.

Я улыбнулась. Он решил, что парамедик всерьез прописал мне чай.

– Ты не обязан.

– Но я хочу, – искренне и мягко заверил меня он. – Хочу убедиться, что ты в порядке.

– Это очень мило с твоей стороны, но…

Ну вот. Опять это «но». Карточка «выйти из тюрьмы». Но что? Мама сказала бы не разговаривать с незнакомцами, папа бы напомнил, что у меня на носу дедлайн диссертации. Эми, моя старшая сестра, выдала бы, что здесь и думать нечего. Мол, он безумно красив, соглашайся и потрахайся хорошенько.

– Да все нормально. Я могу о себе позаботиться.

Мужчина кивнул:

– Я понимаю.

И не сдвинулся с места. Он сложил ладони вместе и подышал в них, растер между собой.

– Ой, прости! – Я стянула его куртку со своих плеч. – Спасибо за куртку.

– Rica ederim, – ответил он.

Наши пальцы на мгновение соприкоснулись, и по ним снова пробежала искра. Мы оба вздрогнули и посмотрели друг на друга. Мужчина улыбнулся шире, ямочки на щеках стали глубже. Ну прямо из рекламы вышел, по-другому и не скажешь. Но в его облике мне виделась тень застенчивости, робости, словно он посмеялся бы над идеей украсить обложку мужского журнала.

Он повел плечами, что скрывались под курткой, повернулся к толпе протестующих и пошел к ней. В голове вдруг снова образовалась легкость; неужели опять приступ? Но чувство было другим, более глубоким. На подкорке сознания зазвучал голос Лиз: почему ты его отпустила?

Не глупи, сказала бы я ей. Мне сейчас не до парней: через два дня сдавать диссертацию, через три месяца – итоговый экзамен. И вообще он просто был учтив, вот и все.

Да ладно тебе, Эбс, живем один раз! Тебе завтра двадцать один исполняется! Чашечка чая никому не повредит.

Я закусила внутреннюю часть щеки, посмотрела на часы и подскочила так, что заболели колени.

– Подожди! – выкрикнула я.

Но мужчина уже растворился в толпе.

Глава шестая

Я пробивалась через толпу, на этот раз держась поближе к бордюру и то и дело вставая на цыпочки, чтобы осмотреться. Мне нужна серая куртка, и ничего больше. Пожалуйста! Черт. Да тут почти у всех темно-серые куртки!

Дура. Чем я только думала? Зачем я преследую парня, что спас меня и одарил обворожительной улыбкой? Нет,

все не так. Я преследую его, чтобы нормально поблагодарить за то, что он поймал меня и вызвал доктора. Просто хочу быть вежливой, убедила я себя.

Стоп. Что это вон там?

Не обращая внимания на неодобрительные взгляды, я проталкивалась в центр толпы. Сердце гулко билось в груди. Я попыталась обойти коляску с орущим ребенком, что хотел выбраться, но потеряла равновесие и полетела на ближайшего человека. Тот меня поймал, но слово «спасибо» так и застряло у меня в горле, когда я встретилась взглядом с уже знакомыми глазами.

Мимо нас люди словно проносились на полной скорости, а время вокруг нас будто замедлилось. Ох. Я закрепляю за собой роль взбалмошной девицы из романтической комедии, а он – красивого незнакомца, что ее спасает.

Он поставил меня на ноги и отпустил.

– Нам надо перестать так встречаться, – сказала я, но мои слова заглушило скандирование протестующих.

Мужчина выжидающе на меня посмотрел. В нас врезались люди; после очередного толчка в спину я уткнулась в грудь незнакомцу. Облачка пара из наших ртов смешались между собой.

– Эм-м, да, я бы не отказалась от чая, – сказала я.

Мужчина был в замешательстве. Я заправила прядки отросшей челки за уши.

– В смысле, я передумала. Чай – это замечательно. Как доктор прописал. Не хочу упасть в обморок, пока иду домой, ингалятор-то пустой.

Я нервно хихикнула. Вот уж не думала, что найду в приступе астмы что-то смешное. Но я выжила, хотя мама всегда твердила, что приступ я не переживу. Спорить не буду, ситуация была страшная.

– Есть милое кафе на Вильерс-стрит. Ты как? Я твоя должница, – я наклонила голову, и пряди челки снова упали мне на лицо. – С меня чашка чая за… э-э… двойное спасение.

– Хорошо, – усмехнулся он, от чего у него появились легкие ямочки.

Мы проскользнули через небольшой промежуток между ограждениями и вернулись на Чаринг-Кросс. Идти против толпы казалось неправильным, но во мне бурлило предвкушение: мне будто дали черный холст и разрешили мазать по нему любыми красками. Раньше я никогда такого не ощущала.

Мы повернули на Вильерс-стрит – узенькую, мощеную улицу, недоступную машинам и грузовикам. С обеих сторон магазины заполнили любители шопинга по выходным, воздух отяжелел от запаха жареного лука из ближайшего ларька с хот-догами. На протест, выходя со станции метро «Набережная», подтягивались еще сотни и сотни людей.

– Кстати, я Эбби, – сказала я, краем глаза глянув на мужчину и тут же опустив взгляд на свои ботинки.

– Озгюр, – он протянул мне руку, и я пожала ее. Ладонь у него была крепкая и твердая; по пальцам растеклось тепло.

– Ты из Лондона, Озгюр? – спросила я, с трудом выговаривая его имя.

– Нет, я из Стамбула, район Бешикташ.

– Ты – турок? – Я чуть не впечатала ладонь в свой лоб от собственной тупости. – В смысле, да, ты – турок. Это утверждение, а не вопрос.

– Да, я турок. А ты… англичанка?

– Наполовину. Мой отец из Уэльса, но еще в молодости он переехал в Уэст-Мидлендс, – я подняла воротник пальто повыше. – Ты здесь отдыхаешь?

– Отучиваюсь год в Университетском колледже, чтобы получить магистра. У них курс связан с моим университетом. Еще я изучаю интенсивный английский.