От Стамбула до Парижа
Шрифт:
Я взяла Лиз за руку.
– Слушай, Лиз, я в этом не знаток… Тебе нужно с кем-то поговорить. С терапевтом или с мамой…
– Ни за что не буду ей звонить, – подруга яростно замотала головой. – У меня все хорошо.
Она вяло улыбнулась.
– Просто скучаю по Мэри. Мама мне сейчас ничем не поможет, только приедет и перетянет одеяло на себя. Это так, единичный случай, – добавила она, взяв в руки бумажный пакет. – Это ж младенец, чтоб его. Послеродовая депрессия, все такое. Все в порядке, Эбс. Скоро и твоя очередь наступит, сама убедишься.
–
Мэдди что-то пробулькала в кроватке, будто знала, что ответ был неискренним.
– Она даже не спит, – сказала Лиз, зевнув. – Может, она хочет покататься в своей коляске. Мы весь день дома сидим, а сейчас уже темно.
Она пригладила волосики на голове Мэдди и широко распахнула глаза, будто пытаясь бороться с одолевающим ее сном.
– Хочешь, я возьму ее на небольшую прогулку, а ты пока подремлешь? Сразу лучше станет.
– Серьезно? Ты не против? А как же ужин с Чарли?
Я снова посмотрела на настенные часы. Шесть тридцать. Никак не успеваю вернуться домой на Бейкер-стрит, переодеться в новое платье и добраться до Пикадилли. С другой стороны, я могу прогуляться с Мэдди, переодеться здесь, а после ужина еще и поработать.
– Он не будет возражать, если я немного припоздаю. Можно я у тебя схожу в душ и возьму что-нибудь из твоей одежды и макияжа?
– Конечно, бери что хочешь.
С виду Мэдди почти сразу задремала, и я пошла обратно к дому Лиз. В гостиной приглушила свет и сняла капюшон с коляски.
По лестнице я поднималась на цыпочках, замирая каждый раз, как скрипела половица под ковром. Я дошла до спальни Лиз, чтобы предупредить ее, что иду в душ, но она уже свернулась в клубочек и громко храпела.
– Лиз, – прошептала я, трогая ее за руку. – Лиз!
Никакой реакции. Спит как младенец, наконец забыв о повседневных заботах.
И что теперь? Я не могу просто оставить Мэдди внизу одну. У Лиз начались панические атаки, которые очень меня встревожили.
Я прокралась на кухню и достала телефон. Звонок Чарли сразу перенаправил меня на автоответчик. Я сделала глубокий вдох, когда прозвучал знакомый гудок.
– Привет, это я. Я сейчас у Лиз. У нее все совсем плохо с ребенком, и я переживаю за нее. Я сказала, что останусь с ней ненадолго, и она крепко уснула. Я не могу уйти. Прости меня, пожалуйста, – мои плечи поникли. – Я не смогу приехать, я тут еще на час или два. Может, успеем на поздний ужин в «Сеймур»? А, и еще, забыла сказать, Мэри попросила подменить ее на конференции по вопросам иммиграции в Париже в субботу и воскресенье. Мне уже не терпится тебе все рассказать. Поезд у меня в одиннадцать, так что успеем неторопливо позавтракать. Люблю тебя. Прости меня еще раз, мне очень жаль.
Я положила телефон на кухонный стол и открыла холодильник. Внутри меня бурлило разочарование, но к нему добавилось что-то еще… Тень облегчения?
В двери холодильника ютилась полупустая бутылка розового вина. Я налила себе бокал и сделала большой
И что теперь? Одно утешение – выкроила-таки себе время на работу. Когда я вспомнила, что мне предстоит целое дело и еще конференция, сердце забилось быстрее, ощутимо отозвалось болью в груди. Рядом с хлебницей лежал парацетамол, и я приняла несколько таблеток.
Я взяла бокал, рабочую сумку и прошла в зал. Плюхнулась на диван, задев и уронив фотоальбом на пол. Я подобрала его, и оттуда выпало изображение: последнее фото из Болгарии, предпоследнего пункта нашего путешествия. Оттуда Лиз пришлось срочно уезжать – она вдруг очень понадобилась матери. Лиз так и не простила ее за то, что она испортила ей конец путешествия.
Я провела пальцем по фотографии. На ней к моему лицу прилипла глуповатая улыбка, а в руках у меня был путеводитель по последнему в нашей поездке месту. Его Лиз забронировала втайне от меня, устроив сюрприз. Что я тогда ощущала? Впереди меня ожидало долгое приключение, и пройти мне его предстояло одной. Лиз сказала, что такой шанс выдается раз в жизни и это бесценный опыт. Но если бы я знала, что эта поездка полностью изменит мою жизнь, поехала бы я?
Глава вторая
Годами ранее. Июнь
Его пальцы огладили мою щеку, спустились к плечу, провели по руке. Поцелуи в губы стряхнули с меня остатки сна.
– Эбби, просыпайся.
– Сколько времени? – проговорила я, не желая открывать глаза. Другие чувства обострились: я ощущала мягкий хлопок простыней, окутывающий наши голые тела, запах его кожи, что пахла кремом после бритья и цитрусом, слышала его голос, который самыми обычными словами заставлял меня чувствовать трепет, и сладкий вкус его поцелуев.
– Время вставать, – сказал он.
Я застонала и перевернулась на другой бок, чтобы он меня не будил. Приоткрыла один глаз: свет уличных фонарей проскальзывал в комнату через окно. Прошлым вечером мы даже не удосужились задернуть занавески.
– Нет, на улице еще темно.
Он обнял меня со спины, положил ладонь на живот, стал рисовать круги. От его прикосновения по коже разлилось приятное покалывание. Может, он хочет повторить подвиги минувшей ночи?
– Пять утра. Я хочу кое-куда тебя отвезти, – прошептал он мне на ухо и потерся об него носом.
– Я никуда не пойду. Мы легли пару часов назад. Давай дальше спать.
– Я не спал. Я так долго ждал твоих объятий, что больше не хочу тратить время на какой-то дурацкий сон.
От его слов я растаяла. Я взяла его руку, что была на моем животе, и поднесла ее к губам.
Он поцеловал меня в шею, в плечо, а потом притянул меня к себе.
– Эбби, пожалуйста. Я хочу кое-что тебе показать, но нам нужно поторопиться. Поспишь в машине.
Я распахнула глаза и улыбнулась. Никогда не просыпалась с ним в одной постели, и от вида его глаз и улыбки мое сердце радостно затрепетало.