От встречи к встрече

Киндеев Алексей Григорьевич

Орадо подошел к окну. Пару минут он задумчиво рассматривал купола пурпурных башен, возвышавшихся над городом, подобно гигантским иглам, слушал звуки, доносящиеся с улицы. Потом молодой человек снова взял в руки лист с пентаграммой и, придя к одному единственному выводу, который полагал правильным, скомкал его, бросил на стол.

– Какую же тварь ты вызывала, женщина?
– прошептал бывший веналий, обращаясь в пустоту. Он еще какое-то время постоял у окна, затем, взяв плащ и шляпу, вышел из читального зала.

К дому госпожи Сальвы Орадо

подоспел к тому моменту, когда солнце приблизилось к вершинам Сумеречных гор. Серое, мрачного вида здание взирало на узкую улочку тремя рядами витражных окон и было настолько неряшливым, что казалось необитаемым. Его растрескавшаяся крыша, стены сложные из щербатого камня и массивные колонны, невесть сколько лет поддерживавшие арку, что в любую минуту могла рухнуть на головы прохожих, производили отталкивавшее впечатление. Но таким был не один лишь этот дом. Все здесь, на узенькой улочке, носило на себе отпечаток какой-то темной ауры, а неровная брусчатка, по которой веками ступали прохожие, по слухам, состояла из камней, что некогда устилали Дорогу Королей. Ничего хорошего (Орадо уже знал это по своему опыту), от обитателей таких неухоженных, мрачных мест, ждать не приходилось.

Орадо спрыгнул с лошади и подвязал ее к одному из ржавых колец, торчавших из стены, у самого крыльца. Затем он обошел лужу, коих, после недавно прошедшего дождя, насчитывалось в здешнем переулке не менее десятка, поднялся по обветшалым, покрытым мхом ступенькам к двери. Постучал.

Дверь приоткрылась и Орадо увидел в проеме темнокожего, хорошо одетого старика, являвшегося, по всей видимости, сторожем. Тот вытянул шею, смерил бывшего веналия пренебрежительным взглядом.

– Чего вам угодно?

– Это до-ом госпожи Винтоцци?
– поинтересовался Орадо, переминаясь с ноги на ногу, будто в нерешительности.
– Я не ошибся, правда?

– Вы не ошиблись.

– Очень хорошо!
– Орадо улыбнулся.
– Я очень долго искал вас. Плутал по этим проклятым переулкам невесть сколько времени. Мне крайне неловко отрывать вас от дел в столь поздний час... Но вы ведь простите мне мою не-еловкость?

– Кто вы такой?

– Ах, да... Я не представился. Я такой рассеянный... Матушка всегда говорила мне, что из меня не выйдет хорошего канцеляриста. Я и сам понимаю... Если бы не ее связи при дворе, то меня и близко к Приказу никто бы не подпустил.

– Так вы из Приказа?

– Да, - рассеянным голосом промолвил Орадо.
– Занимаю должность подьячьего. Но я там человек новый. Работаю второй месяц и еще то-олком не освоился. Наверное, вам говорили обо мне утром.

В глазах сторожа появилось что-то, похожее на смятение. Причмокнув губами, тот, как-то нелепо покачал головой, потом приоткрыл дверь пошире.

– Меня никто не предупреждал.

– Это ужасно!
– воскликнул Орадо, взявшись за дверную ручку, медленно потянув ее на себя.
– Настоящая ха-алатность! Ведь вегиналии вас должны были известить вас о моем приходе!

Старик застыл как вкопанный, уставившись на человека, больше похожего на ушлого проходимца, чем на госслужащего. Орадо же, видя в глазах сторожа замешательство, не давая ему опомниться и найти правильные

ответы на вопросы, которые он, несомненно сам себе сейчас задавал, снова заговорил:

– Видите ли, я произвожу перепись вещей, которые в Приказе полагают вероятными уликами. Хожу, опрашиваю свидетелей, занимаюсь бумажной волокитой, ищу иголки в стогах сена... Толку от моей работы не-емного, но разве я смею возразить его светлости? Матушка всегда говори-ила мне, что ничего путного из меня не выйдет.

Старик усмехнулся.

– Должно быть, она была права.

– О, заклинаю вас, не говорите так!
– воскликнул Орадо и, словно в порыве отчаяния, резко потянул дверь на себя.
– Я стараюсь прине-ести пользу его светлости! Он единственный верит в меня. Впервые за то время, что я работаю в Приказе, он дал мне отве-етственное поручение и я не могу его подвести! Вы ведь поможете мне оправдать его ожидания?

– Но ведь мне приказывали никого не впускать мональе!
– сказал сторож, чувствуя, что он начинает терять контроль над ситуацией.
– Так что, будьте любезны...

– Если я вернусь ни с чем, то меня просто в-высекут! Утром мне прикажут вернуться сюда в сопровождении дневной стражи, а это будет обозначать полную мою несостоятельность! Умоляю вас, субеньи, сжальтесь!

– Но чего вы хотите?
– процедил сквозь зубы старик, начиная терять терпение.

– Я должен удостовериться, что там, - Орадо ткнул пальцем свободной руки в небо, - ничего не упустили из виду.

– Чтоб вас разорвало со всем вашим Приказом!
– зло промолвил сторож отступая под мощным напором Орадо, позволяя тому открыть дверь.
– С кем я имею честь говорить?

Молодой человек, сняв широкополую шляпу, ступил в прихожую.

– Стало быть, я не п-представился?! Приношу вам свои извинения! Меня зовут Орадо. А вы, должно быть, являетесь приворотником?

– Я присматриваю за хозяйством в отсутствии госпожи.

– Как?! В этом огромном доме вы сейчас один? Но как же... Ах, да!
– неожиданно Орадо неожиданно хлопнул шляпой себя по голенищу и шагнул вперед, надвигаясь на дворецкого. Тому не оставалось ничего, кроме как попятиться.
– Слуги... Все правильно! Наверное, я их видел. Пять, или шесть человек... Точно не помню. Проходили мимо меня по коридору, в сопровождении солдат.

– Должен вам сказать, мональе, что в этом доме постоянно проживало всего три постоянных слуги и кухарка. Остальных госпожа еще с вечера распустила по домам.

Орадо на секунду остановился, обдумывая сказанные сторожем слова, потом вручил старику свою шляпу.

– Всех распустила? Даже вольноотпущенников?

– Да, мональе.

– И вам не показалось это странным?

Старик пожал плечами.

– Не мне судить о поступках моей госпожи.

Орадо улыбнулся снова, однако на этот раз улыбка получилась натянутой и неестественной. Причиной тому оказался огромный серый пес, который появился в прихожей, словно какой-то призрак, порожденный непроглядной тенью. Поначалу Орадо и принял его за сверхъестественное существо, однако, приглядевшись, понял, что это было всего лишь животное, большое, сильное, опасное.