От встречи к встрече
Шрифт:
– Ах вот оно что! Не очень хорошо, если честно. Старая магия уходит из этого мира и потребовалось целых два века, чтобы я снова услышал зов! Сколько переменилось за эти столетия! Нет уже строптивого венценосца. А ведь я видел его в расцвете сил, видел в старости... Человеческая жизнь, одно правление... Одно мгновение... Ни одному королю не доводилось пересекать такую бездну времени за один единственный миг.
– Вы правы. Человеческая жизнь весьма скоротечна.
– В отличие от посмертной жизни души.
– Я ничего
– О, - протянул он, - там вовсе нет пустоты. Уж я то знаю... Однако вас, подозреваю, страшит вовсе не неуверенность в бессмертии своей души, а то, что перо, положенное на весы правосудия не сможет перевесить тяжесть содеянных вами грехов земной жизни.
– Надеюсь, что у богов найдется, достаточно милосердия, чтобы понять и простить...
– Простить что? Ваши безумства? Дорогая моя, у вас имеется целая куча грехов, которые необходимо искупить, и очень мало времени. Вам есть чего бояться! Там, за порогом жизни вас ожидают очень неприятные встречи. Я читаю вас также, как вы читаете любую из книг в этой комнате. Вижу ваши страхи и они, поверьте, не беспочвенны. Человеческая кровь, до краев наполняющая купель, не может не взывать к правосудию небес даже за смертной чертой.
– Раз уж вы заговорили о крови, то не забывайте, что то была кровь черных девок, рабынь.
– Кровь, это всего лишь кровь. Не говорите мне, что она не возбуждает вас.
– Как много вы знаете обо мне?
– Пожалуй, что я знаю о вас все, - проговорил он, делая небольшие паузы между словами, после чего стукнул тонкой тросточкой об пол.
– Лишь взглянув в ваши глаза, прочитав ваши мысли... Должен заметить, что они наполнены кровью. Но кровь в ваших собственных жилах холодеет с каждым прожитым днем. Теперь, на склоне лет, вы столь же стремитесь избежать справедливого суда, сколь желаете возвратить годы своей молодости и былого здоровья. Подумать только... Как мы похожи с вами...! Но сколь различаемся по своим мыслям и желаниям!
– Ваши слова пусты. Я по праву рождения являюсь Жрицей Крови. Я неподсудна в своих поступках.
– Да вы уже говорили мне о своем праве. У вас и впрямь имеется много прав, моя дорогая. Но при этом, мало обязанностей.
– Ооо..., - протянула старуха, - Вы солгали, говоря, что обо мне знаете все! Нет... Вы ничего не знаете!
Он положил тросточку на колени, внимательно посмотрел Сальве в глаза.
– Разве?
– Говорю вам... Не моя вина, что на третий день после моего рождения, жрецы окунули меня в кровавую купель и нарекли Жрицей Крови.
– Через три года те же люди дали вам в руки жертвенный нож, а через пять лет позволили убить первого из невольников на красном алтаре. О, вы убили! Без всякой жалости, без сожаления...
– Это чудовищное обвинение... Не по своей
– Во имя какого же бога вы убивали?
– Меня уверяли, что эти жертвы были угодны звероликим.
– Стало быть, древним, - задумчиво прошептал он.
– Тем кровожадным божествам, которые по большей части уже покинули этот мир под давлением молодых, куда более милосердных богов. Лишь некоторые из чудовищных, первобытных тварей попрятались в лесах, или ушли под защиту самого мерзкого из змеев. Однако их время тоже уходит. Они слабеют и дряхлеют в забвении. И лишь такие как вы позволяют им выбираться из тени на свет.
– Я вам не верю, - промолвила старуха.
– Я видела, что происходит на черных мессах. Видела их могущество. Говорю вам, звероликие боги также сильны, как и прежде.
– Мир меняется, госпожа Сальве. Небожители сменяют друг друга также часто, как рождаются и рушатся земные престолы. Власть всякого бога велика только до тех пор, пока люди не покидают последний из храмов, построенных в его честь.
– Не мне, слабой женщине, о том рассуждать. С самого детства я не принадлежала себе и поступала так, как требовали от меня жрецы звероликих.
– Весьма удобно, должно быть, - сказал он, с усмешкой, - пользоваться своей вседозволенностью и верить в собственную непогрешимость. Человеческое невежество позволило вам стать неподсудной для людского правосудия, но скоро вы предстанете перед другим судом. Грозный, неподкупный вершитель задаст вам вопросы, на которые у вас не найдется лживых ответов. Как и у всякого другого человека.
– Если бы я не понимала, что может ожидать меня за смертной чертой, то осмелилась бы искать встречи с вами? Нет... Я вовсе не глупа...
– Вы отнюдь не глупы, поскольку нашли возможность избежать небесного правосудия, обратившись за помощью ко мне. Хотите вверить мне свою судьбу и поступаете разумно, поскольку я далек от всякого рода судебных разбирательств. Может быть, я и сам, слишком человечен...
– Значат ли ваши слова, что вы знаете, какое желание терзает меня все последние годы?
Он с безразличием пожал плечами.
– Знаю. Человеческие желания так же просты, как и большинство человеческих поступков. Именно людские пороки, примитивные, низменные страсти когда-то вынудили меня бежать из этого мира.
– Бежать куда?
– Из века в век, разумеется. От встречи к встрече, от бесконечной суеты к покою, - его лицо приняло задумчивое выражение, - Этот белый свет ничего не потерял, когда я произнес древнейшее из заклинаний Сан-ми и с проклятием ушел из этого мира. Он словно играет с мной в какую-то дьявольскую игру... Нет, впрочем... Он всего лишь замирает в ожидании той минуты, когда я появлюсь из небытия... От встречи к встрече... В любом случае, он очень плохой игрок, этот белый свет. Скучный и однообразный...