От Жванецкого до Задорнова
Шрифт:
Яков смолк и крепко задумался. Казалось, навсегда. Вдруг он встрепенулся и с вызовом посмотрел на меня:
– Знаете, о чём я вас попрошу – уберите эту хохму из вашего репертура!
– Почему?
– Ну, мне не нравится!
– Но поймите, я тоже еврей и вполне могу об этом шутить.
– Так вы тоже ждёте вызова? – реакция Якова оказалась мгновенной, он понимающе схватил меня за руки, и наболевшее мигом излечилось.
Эта история, свидетель непредсказуемости зрительской реакции на концерте, подводит меня к рассказу
Однажды так же после концерта подошёл ко мне седовласый еврей, чуть за семьдесят, коротко представился: «Ефим» – и предложил прогуляться. Предложение прозвучало так естественно и так запросто, что я не смог отказаться. Меня затеребила мысль, что это знакомство может оказаться интересным.
Мы прогуляли с ним три дня.
Если не считать когдатошних романтических свиданий с любимой девушкой, это были самые замечательные прогулки в моей жизни.
Ефимом оказался великий человек – Ефим Драбкин. Он же знаменитый на весь мир писатель, кинорежиссёр и многоктоещё Эфраим Севела.
Чтобы не путаться в показаниях, буду писать о нём как о Севеле.
Если вы хотите от души похохотать, почитайте «Моня Цацкес – знаменосец», хотите по-доброму погрустить – извольте, «Почему нет рая на Земле», хотите жизни навырост – пройдите путями Севелы!
Участь Севелы забавна: в Москве его называли главным сионистом, в Израиле – главным антисемитом.
Израильтяне, иммигрировавшие из СССР, вообще в своё время были обречены: в России их называли жидовскими мордами, по причине чего многие и уехали, и на тебе – на исторической родине их стали звать русскими свиньями.
Эфраим Севела в 1971 году участвовал в захвате приёмной Президиума Верховного Совета СССР в составе группы из 24 человек, требовавших разрешить советским евреям репатриироваться в Израиль, после чего сам был выслан на историческую родину.
И стал космополитом. Поступательно превращаясь в гражданина (СССР не в счёт) Израиля, США, России.
Он родился 8 марта и говорил, что, спасибо родителям, стал лучшим подарком женщинам к празднику.
Тогда, в Юрмале, Эфраим, обсудив поначалу, из приличия, мой концерт, много рассказывал о себе. Не знаю, почему, – может, просто нашёл во мне умелого слушателя.
В юности был «сыном полка» в Великой Отечественной войне, дошёл до Германии, награждён медалью «За отвагу».
В зрелые годы воевал уже за Израиль и, как герой «Баллады о солдате», два танка подбил.
Рассказывал Эфраим об этом легко, иронично, вперемешку с анекдотами.
Свою политическую эмиграцию он рассматривал как насмешку судьбы, ведь не был ни диссидентом, ни сионистом.
После факультета журналистики Белорусского государственного университета он шесть лет был корреспондентом газеты «Молодёжь Литвы» в Вильнюсе.
Был знаком с Сергеем Довлатовым, который после факультета журналистики Ленинградского государственного университета работал в Таллине,
Я вскользь заметил, что тоже учился на факультете журналистики Латвийского государственного университета и был корреспондентом газеты «Советская Молодёжь» в Риге.
Так что мы втроём вместе с Довлатовым являем этакий еврейско-прибалтийский интернационал.
Правда, в отличие от их звёздного дуэта, я особых лавров не снискал, потому и пошёл больше по административной части.
Позже, уже как администратор, я несколько раз приглашал Эфраима Севелу на «MORE SMEHA», но он отнекивался: на сцене, мол, мне делать нечего, а просто гостем – времени жалко.
Во время наших прогулок Севела признался, что купил где-то в Тихом океане маленький островок:
– Понимаешь, Марк, я много что видел, я жил и работал в самых разных странах мира: в Израиле, в США, в Германии, Англии, Франции, Голландии – и теперь моя мечта – на склоне лет поселиться в тиши своего острова.
– Но что Вы, Эфраим, человек, привыкший к обществу и обожанию, будете там делать?
– У меня скопилось несколько мешков писем от женщин со всего мира – я должен им всем ответить.
Увы, мечта его осталась нереализованной, но, учитывая блестящее остроумие Севелы и его мудрость, ответные письма обожавшим его женщинам вполне бы могли вылиться в бестселлер.
«MORE SMEHA-2002» – «Юрмалина-2003»
На двенадцатом году жизни фестиваля «MORE SMEHA» пришло мне в голову переместить его из осенней Риги в летнюю Юрмалу.
Если б историю эту поведал настоящий писатель-сатирик Николай Васильевич Гоголь, называлась бы она, наверное, «История о том, как поссорились Михаил Николаевич Задорнов с Марком Николаевичем Дубовским».
Это история о том, как высохло «MORE SMEHA», как утекло в заботливые дружеские руки. Классика жанра: «Нашлись добрые люди, подогрели, обобрали».
Это история о том, как Михаил Николаевич Задорнов «лёгким движением» души превратил моё кровное детище – фестиваль имени Аркадия Райкина – в праздник имени себя.
А было это так…
Воспользовавшись знакомством с Константином Эрнстом, предложил я ему свою идею в качестве нового телевизионного проекта и получил его согласие.
Ответственное за эту тему руководство Первого канала в лицах Александра Файфмана и Юрия Исаченкова (Юра – в прошлом рижанин), на мой телефонный звонок отреагировало уже подготовленно: всё путём, «MORE SMEHA» знаем, только одно пожелание – тебе нужен соведущий, кто-нибудь из звёзд.
А я никогда и не испытывал по этому поводу никаких иллюзий: ну какой для России бренд – Марк Дубовский? Есть, говорю, у меня две кандидатуры, Задорнов и Шифрин, и оба, кстати, юрмальчане. Задорнов – было бы идеально, раздалось в ответ. И я пошёл к Мише.