От знахаря до врача. История науки врачевания
Шрифт:
Какой несопоставимый контраст: Наполеон и Дженнер! Наполеон известен всем, все знают даже особенности его осанки и одежды, но большинство людей не знают, кто такой Дженнер. Очень немногие узнают его на портрете, изображающем светловолосого голубоглазого деревенского джентльмена, знатока птиц, неплохого флейтиста и скрипача, приличного поэта и великого благодетеля человечества. Вероятно, если бы достоинства людей взвешивались на весах принесенной ими пользы, то единственным достоинством Наполеона стало бы то обстоятельство, что он был горячим почитателем Дженнера.
Глава 10
Эпидемии и моралисты
Большинство цивилизаций охотно принимают меры по защите от эпидемий, если эти меры предусматривают лишь истребление насекомых, карантин, осушение болот и подобные общие мероприятия. Если же устранение опасности эпидемий требует личного участия тех, кого надо защитить от инфекции, как это было в
Те, кто сегодня искренне считает сифилис и гонорею наказанием за грех, недалеко ушли от уровня мышления населения средневековой Европы. Императору Максимилиану было простительно издать в 1495 году эдикт, в котором сифилис объявлялся Божьей карой за грехи. Цивилизация того времени не вышла еще за рамки такой веры. Коттон Матер объявил сифилис наказанием, «каковое справедливый Судия приберег для нашего Нового времени…». Невежество Матера можно сравнить только с его узколобым фанатизмом, заставлявшим его топить беспомощных старух, подозреваемых в колдовстве. Невежество и фанатизм – прямые пособники распространения сифилиса и гонореи.
Причина, по которой сифилис и гонорея не считаются эпидемическими заболеваниями, хотя и являются ими, заключается в том факте, что они связаны с величайшей проблемой нашей цивилизации – проблемой половых отношений. Само их название – «венерические болезни» – болезни Венеры – приписывает им божественное происхождение и ставит на них несмываемое клеймо, которым пуристы всегда метили половые отношения. Венерические болезни тесно связаны с великой половой проблемой, вокруг которой сосредоточены идеалы и этика христианской цивилизации. Ее этика, ее искусство, ее литература похотливо осторожничают с сексом. Так половые отношения превращаются в проблему. Истинный смысл половых отношений теряется, так как факты скрываются за завесой тайны и искажаются воображением.
СМЕРТЬ И НОВОБРАЧНАЯ
С гравюры Ганса Гольбейна
Истинное значение слова «мораль» было искажено. Изначально оно означало умение отличить добро от зла. Теперь же словом «мораль» обозначают лишь правильное и неправильное поведение в отношении общепринятого понимания половых отношений. Если кто-то совершенно справедливо скажет, что ограбивший его человек – безнравственный, то большинство людей сочтут его виновным в каком-то половом преступлении. Неверная концепция понимания морали придает этому слову сексуальную окраску. Моралисты, использующие слово «мораль» в этом смысле, понимают половые отношения только как акт, касающийся мужчины и женщины. Этим и ограничивается сфера их интереса к морали и нравственности. Для моралистов такая концепция этим и ограничивается, но она не ограничивается этим для женщины, которой, в отличие от моралистов, приходится после полового акта рожать детей. В любом значении слово «мораль» будет абсолютно безнравственно, если женщина и дети, зараженные сифилисом, будут платить своими страданиями за отсутствие нравственности у какого-то мужчины. Но наша общепринятая мораль видит в венерических заболеваниях наказание за грехи вплоть до третьего колена.
Эти ложные моралисты используют страх перед сифилисом и гонореей как барьер против внебрачных половых отношений. Но само существование венерических болезней говорит о полной несостоятельности такого барьера. Эти болезни поддаются контролю современными моральными стандартами не в большей мере, чем стандартами двухвековой давности, согласно которым проститутка была «ангелом, распростершим свои крылья над добродетельностью целомудренных женщин». Моралисты и невежды сами являются пособниками эпидемического распространения венерических болезней. Нет ни смысла, ни справедливости в поисках нравственности болезни. Здесь не может быть и речи о добре и зле, о верном и неверном. Всякая болезнь безнравственна; но ни одна из них не имеет в этом каких-либо
Непрерывная эпидемия сифилиса продолжается в мире уже не менее пяти столетий. Историки до сих пор спорят о происхождении этой болезни. Некоторые утверждают, что сифилис существовал в Европе испокон веков и был известен уже древним цивилизациям. Согласно этому взгляду, великая эпидемия, начавшаяся в XV веке, была лишь рецидивом и повсеместным распространением старой болезни. Другие историки придерживаются того мнения, что сифилис – это новая болезнь, которую завезли в Европу с острова Гаити моряки Колумба, а затем она была разнесена по континенту путешественниками, солдатами и исследователями. Все данные свидетельствуют о том, что родиной сифилиса действительно является Америка, но данные эти все же не вполне доказаны.
Сифилис часто поражает кости и оставляет следы, по которым его можно диагностировать после смерти. С целью выявления сифилиса были исследованы скелеты древних людей в Китае, Египте и Европе. Было найдено множество следов разнообразных заболеваний, вплоть до деформирующего артрита, но такие же следы были обнаружены и на костях пещерных медведей. Таким образом, пока ни на одном доисторическом или даже на доколумбовом скелете в Евразии не было найдено никаких следов сифилиса. Те поражения костей, которые были первоначально ошибочно приняты за сифилитические, как выяснилось, носят посмертный характер и являются следствием воздействия насекомых и грибков на лежавшие в земле кости. Более того, средневековые врачи, при всем их невежестве в том, что касалось лечения, были отменными наблюдателями, и представляется совершенно невероятным, чтобы они не заметили яркие симптомы, характерные для сифилиса. Если бы сифилис существовал до Колумба, то его наверняка заметили бы такие знатоки и тонкие наблюдатели сексуальных отношений, как Боккаччо или Чосер; напротив, Рабле – в XVI веке – часто упоминает сифилис. Некоторые исследователи считали, что содержащиеся в Библии указания на венерические заболевания говорят о сифилисе, но более вероятно, что в этих случаях речь идет все же о гонорее. Эти болезни часто путали. Нет никаких сомнений, что гонорея существовала в Европе и Азии с незапамятных времен.
Один из первых в мире трудов по тропической медицине принадлежит перу Гонсалы Фернандо де Овьедо. Он воспитывался как паж при дворе Фердинанда и Изабеллы и находился в Барселоне, когда в 1493 году туда с острова Гаити вернулся Христофор Колумб. Овьедо близко познакомился с большинством этих моряков, и он знал, что многие из них страдали болезнью, которой они заразились в Америке. Через двадцать лет после путешествия Колумба Фердинанд послал Овьедо в Америку надзирать за работой золотых и серебряных копей. Пробыв в этой должности двенадцать лет, Овьедо написал естественную историю испанских владений и посвятил ее императору Карлу V. В своем труде Овьедо описал болезнь, известную как пиан, или гранулема, которая издавна встречается в тех местах, являясь очень древним недугом. Овьедо отождествляет пиан с сифилисом, ибо «пиан ничем не отличается от сифилиса, который свирепствует по всей Европе, особенно среди французов… Я могу заверить Ваше императорское величество, что эта новая для Европы болезнь хорошо известна на Антильских островах. Она настолько широко распространена здесь, что практически каждый испанец, ложившийся с местной женщиной, неизбежно заболевал. Таким образом, болезнь была завезена отсюда в Испанию теми, кто вместе с Колумбом вернулся из его первого или второго плавания».
Считают, что первым свидетелем появления сифилиса в Европе был доктор Родерик Диас. Он написал книгу об этой болезни, посвятив ее Жоану III, королю Португалии. Книга озаглавлена: «Означенный трактат – плод всех святых, направленный против болезни острова Эспаньола… направленный к общему благу всех страдающих от означенной болезни, называемой в обиходе пианом…» Диас лечил сифилис у нескольких моряков Колумба. Среди них был и лоцман Пинсон из Палоса.
Габриэль Фаллопий, объехавший всю Европу «ради открытия тайн природы», что часто делали средневековые врачи, подражая своим греческим предшественникам, писал относительно происхождения сифилиса: «…среди генуэзцев был Христофор Колумб, коего Петр Мученик, много писавший об Индиях, называет Колоном. Для этого Колумба Фердинанд и Изабелла приказали снарядить фрегат и три полубаркаса, на коих он отправился в Вест-Индию. Там было найдено – и это истина – самое лучшее золото, большое количество которого было оттуда привезено в Испанию вместе с великим множеством жемчуга; но среди роз оказался и шип, алоэ, смешанное с медом. Вместе с богатством в трюмах своих кораблей Колумб привез с островов французскую болезнь. Там, на островах Вест-Индии, эта болезнь протекает очень легко, как у нас почесуха, но, оказавшись здесь, болезнь эта становится злой и беспощадной, поражая голову, глаза, нос, небо, кожу, плоть, кости, связки и, наконец, все без исключения внутренности».