Отбор поневоле, или Как не убить эльфа
Шрифт:
— А вы будете наблюдать за нами, ваше высочество?
— Откуда вы будете смотреть за испытанием? — попробовала одна выудить подсказку.
— Вы всегда в это время прогуливаетесь в саду? — не унималась вторая, стараясь перебить соперницу. — А вечером при луне гуляете? — одарила томным взглядом и чуть ниже опустила декольте.
— А когда будет бал? — первая девушка толкнула вторую и протиснулась ближе. — Я так надеялась потанцевать с вами, ваше высочество! Лорд Паналетиль составил очередь, и у меня восемнадцатое место.
— У меня тридцать
Из-за их трескотни разболелась голова, я не мог вставить и слова.
О духи леса, спасите от назойливых девиц!
Девушки заговорили наперебой, отчаянно жеманничая и принимая нарочито соблазнительные позы.
Типичный флирт. Даже сейчас вижу: пустышки.
Стало противно: они готовы выйти за меня, разделить со мной ложе, при всем при этом совершенно не испытывая никаких чувств, кроме желания стать новой королевой…
— Ваше высочество, — распорядитель, как раз таки призванный для того, чтобы не позволять девушкам лишних вольностей, тут же появился, словно мышь из норы.
— Что? — хмуро спросил я, настроение было безнадежно испорчено. Ведь на самом деле я хотел увидеть леди Луизу, невольно оказавшись возле ее окна. Сейчас я это отчетливо понял.
Идиот! Так и до серенады недалеко.
— Вас ждут на совет.
Не удержавшись, с досадой взглянул на заветное окно и поплелся к советникам.
Глава 31
Алан
— Ваше высочество, позвольте задать вопрос, — донельзя нудным голосом обратился ко мне Паналетиль.
Зачем-то он решил проводить меня до дворца, тогда как мне совершенно не хотелось его общества. Не хотелось пока разговаривать. Ни с кем вообще.
Внутри зудело странное, непривычное нетерпение. Не получилось увидеть принцессу до завтрака, теперь нужно как-то дожить до испытания, где я буду смотреть на нее издалека, к сожалению.
Но хотя бы так.
— Ваше высочество… — снова прогундосил распорядитель, и стало ясно, что его вопрос я прослушал. Пришлось ему повторять.
— Хотелось бы полюбопытствовать… если, конечно, я имею на это право… — юлил он, долго подбирая слова.
— Да говорите же! — не выдержал я.
— Вам уже приглянулась какая-то девушка? — теперь распорядитель затараторил, одновременно ускоряя шаг. — То есть… Возможно, кто-то выделился из толпы? Привлек внимание? Понимаю, что у девушек было мало времени, чтобы отличиться, но уповаю на ваше намерение поскорее сделать выбор. Не замаячила ли на горизонте та самая достойнейшая из достойнейших?
— Предлагаю вернуться к этому разговору через пару-тройку испытаний, — как можно тверже ответил я, нахмурившись.
Странная беседа. Вопросы как будто бы с тайной подоплекой. Говорит одно,
— Простите, простите, ваше высочество, — распорядитель поклонился настолько низко, что кончики длинных волос мазнули по земле.
— Не стоит извиняться. Если хотите озвучить какое-то предложение, я готов выслушать. Недаром вас выбрали распорядителем. Вы видите девушек гораздо чаще, чем я. Вы можете назвать мне имена достойнейших?
— Ваше высочество, я не смею… — завел он свою привычную песню, но после недолгих уговоров сдался. Наконец-то мы подобрались к сути, и он озвучил то, для чего ко мне подошел:
— На испытании с дикими животными произошел неприятный инцидент. Леди Таланиэль не смогла никого приручить, но совершенно случайно ей под ноги попался ваш грифон. Она воспользовалась моментом и схватила его на руки, едва успев до конца испытания. А его величество, не разобравшись в ситуации, признал, что девушка приручила животное. Но если вы хотите мое мнение, леди Зладиэль достигла куда лучших результатов — и честно. Ей понравился большой грифон Бальтазар, грациозное, сильное создание. Приручить его крайне непросто, но ей удалось.
— Вы заявляете, что леди Таланиэль жульничала при моей поддержке и заступничестве отца? Я правильно понимаю?
Распорядитель тут же пошел на попятную, стоило облечь в истинную форму его пространные речи.
То-то же. Пожалуй, надо задуматься о том, чтобы назначить другого человека на его место.
— Вы выступаете протеже леди Зладиэль? — продолжал я давить, с удовлетворением наблюдая, как бегают прозрачные глаза лорда Паналетиля. В них читался испуг.
— Вы неправильно меня поняли, ваше высочество! — горячо запротестовал он, всплескивая руками. — Да разве ж я могу? Я просто выполняю свои обязанности. Не смею вас больше тревожить… — кланяясь снова и снова, он пятился назад, пока не скрылся из виду.
Странный разговор. Об этой девушке я уже слышал, кажется, на нее жаловались. Что-то насчет подмены листьев. Но тогда во всем разобрались. Разве не так? Но очень подозрительно ведет себя Паналетиль, предлагая обратить внимание только на нее. Девушек еще предостаточно! С этими мыслями я отправился на совет.
В большом зале на все голоса знатные лорды Алмадариса обсуждали один из множества трактатов, разложенных по всему столу.
Отец сидел во главе и только лишь хмурил брови.
— Аланнадиэль, — он посмотрел на меня и жестом приказал подойти ближе.
— Что-то нашли? — с волнением поинтересовался я, показывая кивком, чтобы никто не вставал. Не до церемоний.
— Да, — подал голос старший советник. — Мы наконец-то выяснили значение черного цвета.
— Чушь, — буркнул отец и закатил глаза.
— В одной из рукописей говорится, что девушки, у которых почернела руна… — он запнулся, словно собирался сообщить о смерти, и покосился на своего короля. — Они должны стать женами представителей других рас. Низших, — и поморщился, как будто чем-то завоняло.