Отбор с осложнениями
Шрифт:
— Да-да, — Эмма отмахнулась от его слов, — я слышала речь твоего друга. И помню, как ты сам сделал мне предложение. Всем женщинам брак несомненно должен приносить только радость и счастье. Это же великая честь, быть выбранной мужчиной!
Вейрон покачал головой и отпустил Эмму.
— Если одна мысль о том, чтобы оказаться замужем за мной, повергает тебя в такую ярость, то Тереза права.
— Тереза? — Эмма прищурилась. — Интересно, и в чем же?
— Она посоветовала не навязываться тебе, отпустить. И, как
— Это она так сказала? — Эмма почувствовала, что готова придушить служанку за то, что лезет не в свое дело. — Да она просто сама положила на тебя глаз, вот и все. Так и знай.
— Тереза? — в глазах Вейрона отразился священный ужас.
— Конечно. Она же смотрит на тебя, как кот на сметану, так бы и съела.
Дорн засмеялся:
— Теперь она богатая невеста, может, стоит присмотреться?
Поджав губы, Эмма заложила руки за спину, встала на носочки, плавно перекатилась на пятки. Она едва сдерживалась, чтобы не сказать гадость, а Ястреб продолжал веселиться:
— За такой женой буду как за каменной стеной. И в доме всегда порядок обеспечен. Да и смотрит она на меня и правда гораздо теплее, чем ты…
— И собак наверняка любит больше, — сердито буркнула Эмма.
— И жениха у нее нет, похоже, — кивнул Вейрон, — она полностью открыта для новых отношений и любви. И соображает отлично.
— А я, по-твоему, плохо соображаю?
— А ты разве тоже рассматриваешь меня в качестве потенциального мужа? — тут же ответил он, и Эмма почувствовала, что он говорит с улыбкой.
«Да он испытывает меня! — поняла она. — Этот нехороший птиц явно понимает, как нравится мне, и теперь просто подтрунивает! Ну, погоди!»
— Мы не о том думаем, — заявила Эмма. — Напомню тебе, что пока реальнее всех выглядит твой будущий союз с красхитанцем. Король вот-вот выдвинет ультиматум, и если Мордиш узнает, кто его невеста, то войны точно не избежать! И потом, как они собираются выкручиваться дальше, Вейрон? Просто всучат ему девушку в цветохроне? Красхитанец, конечно, со странностями, но дураком не выглядит.
— Его величеству главное — подписать договор, — моментально посерьезнев, ответил Вейрон. — Наверняка он потребует магическую клятву, по которой Мордиш обязуется жениться на леди Дракхайн и не претендовать на Плес. Ну и после, даже поняв, как его облапошили, он не сможет предъявить эту историю во всеуслышание, потому как сам станет посмешищем. Его соотечественники не признают слабостей, Эмма.
— То есть, он вынужден будет проглотить обиду и жениться на девушке?
— Да.
— И выместит на ней все свое зло! — сокрушенно воскликнула она. — На бедняжке, которая ничем не провинилась!
— Это ее судьба. Она родилась в семье графа и с детства знала, что однажды будет заключен политически выгодный союз…
— Да как же! — прервала Дорна Эмма. —
— Я видел ее личное дело , — покачал головой Вейрон. — С душевной организацией там полный порядок, она не даст себя в обиду. Но скажи, Эмма, почему ты так переживаешь за совершенно постороннюю тебе девушку, но нисколько не волнуешься о моей душе?
— О чем ты? — нахмурилась она, а Ястреб будто невзначай сделал шаг ближе.
— То, что произошло между нами, ничего не значит для тебя? — вкрадчиво спросил он.
Эмма вспыхнула и опустила ресницы.
— Вчера я не просто поцеловал тебя, случилось нечто большее: ты ответила мне взаимностью. Скажешь, что это мои выдумки? — Вейрон снова ее обнял. — Возможно, ты снова сочла мой поцелуй недостаточно пылким? Тогда я был бы рад попытаться еще...
— И что, теперь я обязана выйти за тебя замуж? — вспылила Эмма, но злиться, когда его руки обнимали ее, получалось плохо.
— Могла бы и позаботиться о моей репутации, — подтвердил он.
— Уверена, что одним поцелуем ее не испортить, — фыркнула она.
— Хочешь, покажу тебе своего ястреба снова? — тихо предложил Вейрон.
Благо, отвечать ей не пришлось.
Взгляд Эммы метнулся в сторону, и она тут же отодвинула Вейрона за колонну беседки, дабы рассмотреть сладкую парочку: принца Вильгельма и Амалию Стетхейм, прогуливающихся по дорожке. Они были столь увлечены друг другом, что совершенно не замечали ни леди Дракхайн, ни Эмму, ни менталистку Амалии, плетущуюся сзади. А меж тем выглядела женщина паршиво: сутулилась и шла, с трудом передвигая ноги, будто каждый шаг отдавался болью.
— Может, предложить ей помощь? — пробормотала Эмма. — Кажется, ее зовут Мира…
— Мира Свон, — подтвердил Вейрон. — Может, просто опечалена чем-то?
— Ну да, ее невеста — главная претендентка в будущие королевы, — фыркнула Эмма, — куда уж печальней.
— Значит, что-то со здоровьем, — кивнул Ястреб, — хотя удивительно, ведь она очень сильный маг, а мы почти не подвержены болезням. В купальнях, помню, она едва не убедила меня покинуть отбор, представляешь?
— Мира? — Эмма удивилась. — Может, она просто застала тебя врасплох, пока ты пялился на ее… открытый наряд?
— Да я вообще отвернулся, пока она переодевалась.
— Еще скажи, что ты в купальнях все время с закрытыми глазами был!
— Нет, — ответил Вейрон. — Я был на задании и должен был смотреть в оба.
— А ты и рад.
— Да я уже все забыл!
— Врешь! Я менталист и отлично чувствую ложь!
— Ладно, если тебе так уж интересно, я видел в отражении бутылки маленький кусочек спины менталистки, — признался Вейрон. — Она стеснялась выставлять тело напоказ не просто так. У нее какой-то дефект на коже.