Отбор ведьм для Господина Зла. Новые чувства под снегопадом
Шрифт:
Становится ещё холоднее, совы не стараются выделиться, темнеет…
Почему темнеет?
И вновь светло.
Нет. Темнеет.
Нет.
Светло.
За куполом что-то летает и отбрасывает тень. Интересно. Подхожу к ледяной стене, где почти нет сов. Что-то приземляется рядом, слышу взмах крыльев и хруст льда. А затем шаги. Кто-то приближается ко мне.
Совсем скоро я замечаю человека. Он стоит по ту сторону, высокий, светлый. Большего не разобрать. Молчит. Я только собираюсь подать голос, как
Дракон?
Ледяной лорд?
— Девочка, что пришла к владениям зла сама… — вдруг произносит он холодным, но при этом бархатным голосом.
По телу пробегают мурашки, гораздо сильнее, чем когда меня целовал Иванко.
Один лишь голос будоражит, а что будет, когда я увижу его обладателя?
Он представляется мне острым и заледенелым.
— Изольда, — представляюсь я.
— Аркай… Но какое это имеет значение? Ведь ты так и не нашла своего фамильяра.
— А ты… — спросила бы ещё много чего, но он уходит так, будто пришёл лишь констатировать один и без того мне известный факт.
— Забавный какой…
— Думаешь? — усмехается Крыс.
Когда я так думаю, имею в виду голос, конечно. Если он там, на плече, и корчит гримасы, слава небу, что я не смотрю.
Ладно, совы. Первое испытание.
Обхожу всех по кругу, вглядываюсь в непроницаемые… лица? морды? клевала? клювальники?
Одна из них ухает. Где-то позади. За ней повторяют и остальные. Даже не думаю идти в ту сторону. Это ловушка.
Потому что моя Сова предпочитает подобраться поближе, и уху-уху-уху-хухнуть уже тогда. Да и дали бы ей подать голос?
Я прохожу ещё раз, медленнее, и она, моя милая, выворачивает круглую башку, чтобы меня передёрнуло, и только тогда позволяет всем здесь присутствующим насладиться своим прекрасным голосом.
Тяну к ней руки, но вдруг две другие рядом взлетают и все остальные, словно по волшебству поднимаются и начинают кружить над куполом.
— Это ещё что значит?
— А что? — отвлекается Крыс от вылизывания задней лапы. — Если думаешь, что нашла свою сову, дерзай — лови!
— Ну что ж!
Тут главное не задумываться о том, как это сложно, а просто сделать. Так что я запрокидываю голову, щурюсь и вглядываюсь в совиный ком.
— А моя не может ко мне прилететь?
— Неа, они должны быть под потолком.
— Я нашла её, теперь ведь туда не только забраться нужно, но и снова отличить её.
— Да, — с довольством в голосе подтверждает Крыс.
Наверху так наверху. Я гляжу в самую высокую точку купала и там она, родимая, свисает с ветки (как только держится), страшно извернувшись и свесив голову.
Осталось только, чтобы для пущего эффекта она начала ей вращать.
Боюсь я этого, потому что каждый раз думаю, что она у неё так отвалиться может.
—
— Конечно, чуть позже. Мы можем съесть девяносто девять сов из ста.
Крыс ухмыляется:
— С тобой приятно иметь дело, Изольда!
Вот только он едва успевает зацепиться, когда я, вспомнив то ощущение, когда задержалась в воздухе, чтобы не обжечься, использую тот же приём, прыгая по ледяным веткам.
Они ломаются каждый раз, но я успеваю оттолкнуться и не падать, почти летая.
Это не сложнее, чем нагреть магией воду или залечить чей-нибудь порез.
Нужна лишь концентрация.
Совы ухают, я думаю только о своей, почти добираюсь до неё, но другая в последний момент её сбивает, и я схватила кого-то из них, но… кого?
Концентрация сразу уменьшается до размера крысиных слёз, и я стремительно лечу вниз, не успевая даже подумать о том, чтобы задействовать магию, но…
Приземляюсь на что-то мягко-твёрдое, горячие и живое.
По крайней мере, оно ощущается живым, но выжило ли после моего приземления?
Вопрос.
Открыв глаза и выдохнув, осматриваю новую подушку и усмехаюсь невольно.
Джек рычит:
— С таким вниманием меня разглядываешь… А слезть сначала не пробовала?
Глава 9. Сову солить
На вопрос о том, куда делся Крыс, Джек лишь ухмыляется и говорит, мол, пошёл на корм стражам ворот за то, что позволил мне пройти это испытание.
— Почему тебя так заботит то, что я учавствую?
Купол разламывается легко и непринужденно, и мы оказываемся под снежно-ледяным снегом, через который просвечивает пурпурное небо верхнего мира. Там, должно быть, красиво…
— Ты, ведьма, плюнула на то, что я тебя отверг, свалилась на голову троллям, как… ну да, снег. И отчего родители не назвали тебя Снежанной?
Ухмыляюсь. Может быть, и назвали, да откуда мне знать?
— Ничего против не имею, детка, — облизывается и сплёвывает льдинку, что меня даже забавляет. — Вот только ты тратишь моё время и отвлекаешь от действительно интересных женских драк. Ведьмы, знаешь ли, умеют веселиться и… веселить. И сегодня ночью должны будут это доказать.
— Правда? Как?
— Неважно, — он достаёт из кармана папиросу, почти такую, какую видела у торговца кофейными зёрнами и специями. Мелькает огонь синего пламени, и она на удивление начинает дымить. А мне казалось, что здесь у всех огонь ненастоящий… Тролль выдыхает сизое облачко прямо мне в лицо, и я закашливаюсь, отчего-то вцепившись в его сильную руку. — Видишь ли, ты совсем меня не веселишь. И смотреть, как тебя, с твоими жалкими силами, плещущимися на дне ведра, будут размазывать тонким слоем по льду… Может быть, и уморительно, но чертовски скучно.